СВЕТ ДАЛЕКОЙ ЗВЕЗДЫ
К своему 90 - летию Константин Тихонович Морозов закончил повесть "О, детство, детство.ю золотое". Эта тема, очень дорогая для многих авторов, волновала Константина Тихоновича всю жизнь, потому что его детство было не похожим на другие.
- Родился я в 1908 году в слободе Ливенка Воронежской губернии, - вспоминает он в 1982 г. - Вывезен оттуда ребенком. Побывать там взрослым не пришлось. А хочется, как хочется посмотреть! Может быть на закате дней и похожу по земле, по которой ходить учился...
И он мысленно переносится к тем годам, которые зримо запечатлелись в его памяти.
- Детство мое было сиротским и бездомным. Жил у "чужих людей", которые учили меня тому, что умели сами. До 10 лет я вязал вентери и сети, убирал скотину, ходил с коромыслом за водой, сучил дратву и подшивал валенки.ю плел лапти, запрягал лошадь и ездил за снопами, боронил, полол, пахал, косил и сидел на пчельнике. Слово "сидел" употреблено не в буквальном смысле, мне некогда было сидеть и смотреть в небо. Я огребал рои, пересаживал их вечерами в ульи, работал с дымарем, с сеткой и без сетки. Жил на пасеке, в сарае или шалаше, далеко от села, в лесу или в поле. До 15 лет был батраком в Бродовом (рядом с Анной), в Рудивке (на Украине) и снова в Бродовом. Этот период подробнее описан в повести "Катерина"...
Вот почему, не получив в детские годы необходимого образования, он настоятельно рекомендовал своим юным собеседникам неустанно учиться:
- Я не имел возможности получить систематического среднего образования и от этого всю жизнь чувствовал себя неполноценным человеком. Когда - то, давным - давно я окончил три класса сельской школы. С этим багажом и жил почти до сорока лет. Конечно, я занимался самообразованием, но как старательно это не делал, я не мог получить то, что получаете вы. Я завидую вам, товарищи, по - хорошему завидую. Благодарите своих родителей, благодарите Советскую власть за то, что они создали вам все условия для образования....
О своих родителях Константин Тихонович не без горечи вспоминает:
- ...Как звали маму, не знаю. Умерла она, когда мне было два года. Умерла от чахотки. Должно быть, моя мама была доброй и милой. Я так всегда о ней думал. И когда в детстве другие дети звали своих мам мамами, я горько плакал, спрятавшись где - нибудь в катухе или в заросшей лопухами канаве. Глубоко убежден: была бы жива мама, семья наша сохранилась бы. Пусть разъехались бы дети, но они бы знали свой дом, знали бы, кто, где и как живет.
Отец любил волю, играл на гармошке, играл в карты, много пил. Ему было не до детей. Он сразу же разбросал их в разные стороны, по чужим людям.
Трагичной была судьба двух братьев и трех сестер Константина:
- Старший мой брат, Алексей, мальчиком был определен в какую - то скобяную лавку, где приобрел кое - какие навыки слесарничества, позже работал слесарем на Садовском сахарном заводе, оттуда ушел в Красную Армию, окончил первые курсы краскомов, воевал против Юденича, не вернулся с Польского фронта.
Средний брат, Александр, был учеником портного в Анне. Вместе с Алексеем добровольно ушел на фронт и тоже не вернулся.
Старшая сестра, Марфа, работала в Аннинской больнице. Служила в Красной Армии. По сведениям отца, расстреляна деникинцами в Ростове.
Средняя сестра, Дарья, осталась где - то на родине отца, в Павловском районе, имела свою семью. Эту сестру я никогда не видел.
Младшая сестра, Зоя, жила у помещиков Чернышовых под Анной, потом в детском доме в Воронеже. В 1924 году разыскала меня в Тишанке. Побыла со мной три дня, уехала, и как в воду канула...
Жизнь младшего из братьев, Константина, прошла благополучно, юность его связана с Воронежским краем.
- В Тишанку я приехал из Бродового в 1923 году осенью, - продолжает рассказ Константин Тихонович. - Приехал со своим хлебом, одетым и обутым. Приютила меня в маленькой своей хатенке мачеха Екатерина Федоровна Кузьмина. Жилось у нее неплохо, она была ко мне внимательна, ласкова. Но когда я в декабре вступил в комсомол, безжалостно, среди ночи, в зимний буран, изгнала меня из дома. Так я начал жить с Семеном Лободой в народном доме, в бывшей помещичьей усадьбе. Так началась моя комсомольская юность. Она прошла в Новой и Старой Тишанках, в Новой Чигле, Хреновом, Бутурлиновке, на Северном Кавказе - в Майкопе, Темнолесской, Красной Поляне - и потом уже в Таловой.
- В Таловой, если говорить кратко, я жил в конце 29 - го и начале 30 - годов. Работал техническим секретарем райкома партии (секретарем райкома партии был Фролов), заведующим библиотекой Верхнеозерского сельскохозяйственного техникума, был членом бюро райкома комсомола (прежде был членом бюро волкома комсомола и зав.библиотекой в Новой Чигле, секретарем волкома комсомола в Хреновом). Именно Таловская комсомольская организация выдвинула меня в апреле 30 - го года на работу в борисоглебскую окружную газету "Красный пахарь". Работал в Борисоглебске, Мордово, Добринке, Туапсе, Владикавказе, Красном Сулине и дольше всего, 17 лет, в городе Калинине, в областной партийной газете, где прошел все ступени - от литсотрудника до заместителя редактора. Работал одно время в газете "Советская Россия" - членом редколлегии, заместителем главного редактора. Самой высокой честью считаю для себя семнадцатилетнюю работу в аппарате Центрального комитета партии...
- Из родного края уехал в 1932 году.... За это время много пережил, много повидал, много поездил по своей стране и другим странам. Можно подумать, что потускнели в моей памяти и родные места, и люди, с которыми жил, и события, случавшиеся каждый день. В известной мере это так. Свежие впечатления не живут долго. И все же книги я писал и пишу только о родной земле, о своем Черноземье. Земля родная глубоко впиталась в мою кожу и душу, памятны мне до мельчайших складок на лицах люди, с кем шел когда - то рядом. Долговечными и нестираемыми оказались давно прошедшие события. Все это сберегалось у меня, и были бы в запасе многие годы, я каждое утро говорил бы своим землякам: "Здравствуйте, родные, садитесь, поговорим". И думается, что написал бы о них еще. Что не высказалось, что сохранилось в сердце...
Из того, что писал Константин Морозов опубликованы трилогия "Перед дальней дорогой", "На перевале", "Первая борозда" (романы), повесть "Катерина", "Случай в деревне Новенькой", "Девушка с Пролетарки", "Рождение", множество очерков. Не изданы: "Хромовые сапоги" - повесть о становлении молодого человека, "Разные годы" - сборник рассказов, "Старая площадь" - записки бывшего ответственного работника ЦК. Не окончены романы "Поиск нектара" и "Делать людям добро", сатирическая повесть "Гибрид". Продолжает автобиографические записки "Моя жизнь"....
Недавно он удивил меня стихами цикла "Из батрацкого детства". Оказывается, у него есть одноактная пьеса в стихах "Золотко" и поэма для себя "Голубая тетрадь". И я понял, почему он так охотно интересуется моими стихами и просит присылать новые: "Стихи Ваши оригинальны и хороши. Их хочется читать. Они заставляют думать и переживать. А ведь это главное в искусстве.".
После того как я послал ему свои книжки стихов, он прислал на них обстоятельный отзыв. Ему опять захотелось побывать на Родине:
"....Читая, отчетливо вижу я и луга, и леса, и реки, и даже ощущая в руках живого линя. И еще самое главное: Ваша поэзия - это родной край, песня о родном крае.. Начитался я ваших стихов и так захотелось в родные края, хоть бы одним глазком поглядеть на Ливенку, где родился и после двух лет никогда ее не видел и, конечно, не помню. Свят человек, не покидающий свою Родину в поисках призрачной жар - птицы"....
В 1991 г. я побывал у К. Т. Морозова в его московской квартире, познакомился с его женой (она была еще жива). В его семье два сына - один кинорежиссер, другой - журналист - международник, дочь - сотрудница издательства, трое внуков... Дети живут своими семьями. В последние годы сильно ослабло зрение: пишет крупным почерком, но пишет, читать трудно, приходится прибегать к помощи близких. Вот и в новогоднем поздравлении он пишет дрожащей рукой: "Живу, что - то делаю - только закончил книгу "О, детство, детство золотое"". Воспоминания давят грудь. Обнимаю - К. Морозов".
Жизнь - песня, спетая каждым по - своему. Замечательное ее начало - детство - оказывается самым притягательным и памятным. Оно, как свет далекой звезды, пробивается к нам через толщу лет. "Что поделаешь, - сокрушается Константин Тихонович, - остановился на двадцатых годах и не замечаю, что на дворе девяностые, скоро новый век, а я живу старым". Отсюда и восклицание: "О, детство, детство золотое", вобравшее в себя все его тепло и любовь.
 |
| К. Т. Морозов |
- Родился я в 1908 году в слободе Ливенка Воронежской губернии, - вспоминает он в 1982 г. - Вывезен оттуда ребенком. Побывать там взрослым не пришлось. А хочется, как хочется посмотреть! Может быть на закате дней и похожу по земле, по которой ходить учился...
И он мысленно переносится к тем годам, которые зримо запечатлелись в его памяти.
- Детство мое было сиротским и бездомным. Жил у "чужих людей", которые учили меня тому, что умели сами. До 10 лет я вязал вентери и сети, убирал скотину, ходил с коромыслом за водой, сучил дратву и подшивал валенки.ю плел лапти, запрягал лошадь и ездил за снопами, боронил, полол, пахал, косил и сидел на пчельнике. Слово "сидел" употреблено не в буквальном смысле, мне некогда было сидеть и смотреть в небо. Я огребал рои, пересаживал их вечерами в ульи, работал с дымарем, с сеткой и без сетки. Жил на пасеке, в сарае или шалаше, далеко от села, в лесу или в поле. До 15 лет был батраком в Бродовом (рядом с Анной), в Рудивке (на Украине) и снова в Бродовом. Этот период подробнее описан в повести "Катерина"...
Вот почему, не получив в детские годы необходимого образования, он настоятельно рекомендовал своим юным собеседникам неустанно учиться:
- Я не имел возможности получить систематического среднего образования и от этого всю жизнь чувствовал себя неполноценным человеком. Когда - то, давным - давно я окончил три класса сельской школы. С этим багажом и жил почти до сорока лет. Конечно, я занимался самообразованием, но как старательно это не делал, я не мог получить то, что получаете вы. Я завидую вам, товарищи, по - хорошему завидую. Благодарите своих родителей, благодарите Советскую власть за то, что они создали вам все условия для образования....
О своих родителях Константин Тихонович не без горечи вспоминает:
- ...Как звали маму, не знаю. Умерла она, когда мне было два года. Умерла от чахотки. Должно быть, моя мама была доброй и милой. Я так всегда о ней думал. И когда в детстве другие дети звали своих мам мамами, я горько плакал, спрятавшись где - нибудь в катухе или в заросшей лопухами канаве. Глубоко убежден: была бы жива мама, семья наша сохранилась бы. Пусть разъехались бы дети, но они бы знали свой дом, знали бы, кто, где и как живет.
Отец любил волю, играл на гармошке, играл в карты, много пил. Ему было не до детей. Он сразу же разбросал их в разные стороны, по чужим людям.
Трагичной была судьба двух братьев и трех сестер Константина:
- Старший мой брат, Алексей, мальчиком был определен в какую - то скобяную лавку, где приобрел кое - какие навыки слесарничества, позже работал слесарем на Садовском сахарном заводе, оттуда ушел в Красную Армию, окончил первые курсы краскомов, воевал против Юденича, не вернулся с Польского фронта.
Средний брат, Александр, был учеником портного в Анне. Вместе с Алексеем добровольно ушел на фронт и тоже не вернулся.
Старшая сестра, Марфа, работала в Аннинской больнице. Служила в Красной Армии. По сведениям отца, расстреляна деникинцами в Ростове.
Средняя сестра, Дарья, осталась где - то на родине отца, в Павловском районе, имела свою семью. Эту сестру я никогда не видел.
Младшая сестра, Зоя, жила у помещиков Чернышовых под Анной, потом в детском доме в Воронеже. В 1924 году разыскала меня в Тишанке. Побыла со мной три дня, уехала, и как в воду канула...
Жизнь младшего из братьев, Константина, прошла благополучно, юность его связана с Воронежским краем.
- В Тишанку я приехал из Бродового в 1923 году осенью, - продолжает рассказ Константин Тихонович. - Приехал со своим хлебом, одетым и обутым. Приютила меня в маленькой своей хатенке мачеха Екатерина Федоровна Кузьмина. Жилось у нее неплохо, она была ко мне внимательна, ласкова. Но когда я в декабре вступил в комсомол, безжалостно, среди ночи, в зимний буран, изгнала меня из дома. Так я начал жить с Семеном Лободой в народном доме, в бывшей помещичьей усадьбе. Так началась моя комсомольская юность. Она прошла в Новой и Старой Тишанках, в Новой Чигле, Хреновом, Бутурлиновке, на Северном Кавказе - в Майкопе, Темнолесской, Красной Поляне - и потом уже в Таловой.
- В Таловой, если говорить кратко, я жил в конце 29 - го и начале 30 - годов. Работал техническим секретарем райкома партии (секретарем райкома партии был Фролов), заведующим библиотекой Верхнеозерского сельскохозяйственного техникума, был членом бюро райкома комсомола (прежде был членом бюро волкома комсомола и зав.библиотекой в Новой Чигле, секретарем волкома комсомола в Хреновом). Именно Таловская комсомольская организация выдвинула меня в апреле 30 - го года на работу в борисоглебскую окружную газету "Красный пахарь". Работал в Борисоглебске, Мордово, Добринке, Туапсе, Владикавказе, Красном Сулине и дольше всего, 17 лет, в городе Калинине, в областной партийной газете, где прошел все ступени - от литсотрудника до заместителя редактора. Работал одно время в газете "Советская Россия" - членом редколлегии, заместителем главного редактора. Самой высокой честью считаю для себя семнадцатилетнюю работу в аппарате Центрального комитета партии...
- Из родного края уехал в 1932 году.... За это время много пережил, много повидал, много поездил по своей стране и другим странам. Можно подумать, что потускнели в моей памяти и родные места, и люди, с которыми жил, и события, случавшиеся каждый день. В известной мере это так. Свежие впечатления не живут долго. И все же книги я писал и пишу только о родной земле, о своем Черноземье. Земля родная глубоко впиталась в мою кожу и душу, памятны мне до мельчайших складок на лицах люди, с кем шел когда - то рядом. Долговечными и нестираемыми оказались давно прошедшие события. Все это сберегалось у меня, и были бы в запасе многие годы, я каждое утро говорил бы своим землякам: "Здравствуйте, родные, садитесь, поговорим". И думается, что написал бы о них еще. Что не высказалось, что сохранилось в сердце...
Из того, что писал Константин Морозов опубликованы трилогия "Перед дальней дорогой", "На перевале", "Первая борозда" (романы), повесть "Катерина", "Случай в деревне Новенькой", "Девушка с Пролетарки", "Рождение", множество очерков. Не изданы: "Хромовые сапоги" - повесть о становлении молодого человека, "Разные годы" - сборник рассказов, "Старая площадь" - записки бывшего ответственного работника ЦК. Не окончены романы "Поиск нектара" и "Делать людям добро", сатирическая повесть "Гибрид". Продолжает автобиографические записки "Моя жизнь"....
Недавно он удивил меня стихами цикла "Из батрацкого детства". Оказывается, у него есть одноактная пьеса в стихах "Золотко" и поэма для себя "Голубая тетрадь". И я понял, почему он так охотно интересуется моими стихами и просит присылать новые: "Стихи Ваши оригинальны и хороши. Их хочется читать. Они заставляют думать и переживать. А ведь это главное в искусстве.".
После того как я послал ему свои книжки стихов, он прислал на них обстоятельный отзыв. Ему опять захотелось побывать на Родине:
"....Читая, отчетливо вижу я и луга, и леса, и реки, и даже ощущая в руках живого линя. И еще самое главное: Ваша поэзия - это родной край, песня о родном крае.. Начитался я ваших стихов и так захотелось в родные края, хоть бы одним глазком поглядеть на Ливенку, где родился и после двух лет никогда ее не видел и, конечно, не помню. Свят человек, не покидающий свою Родину в поисках призрачной жар - птицы"....
В 1991 г. я побывал у К. Т. Морозова в его московской квартире, познакомился с его женой (она была еще жива). В его семье два сына - один кинорежиссер, другой - журналист - международник, дочь - сотрудница издательства, трое внуков... Дети живут своими семьями. В последние годы сильно ослабло зрение: пишет крупным почерком, но пишет, читать трудно, приходится прибегать к помощи близких. Вот и в новогоднем поздравлении он пишет дрожащей рукой: "Живу, что - то делаю - только закончил книгу "О, детство, детство золотое"". Воспоминания давят грудь. Обнимаю - К. Морозов".
Жизнь - песня, спетая каждым по - своему. Замечательное ее начало - детство - оказывается самым притягательным и памятным. Оно, как свет далекой звезды, пробивается к нам через толщу лет. "Что поделаешь, - сокрушается Константин Тихонович, - остановился на двадцатых годах и не замечаю, что на дворе девяностые, скоро новый век, а я живу старым". Отсюда и восклицание: "О, детство, детство золотое", вобравшее в себя все его тепло и любовь.
Василий Кириченко.
Заря. - 1998. - 9 апреля. - С. 3
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Ваше мнение...