РЕПРЕССИИ. Из пережитого
В 1937 году в стране начались репрессии. Много в то время пострадало людей. Часто только за одно неосторожное слово их объявляли врагами народа и осуждали на длительные сроки или расстреливали. Приведу несколько фактов.
Так, были арестованы учителя из Тишанки М. Н. Чеботарев, М. Н. Россохин, К. Я. Гамм. Я был знаком с этими порядочными, знающими свое дело преподавателями. Они пострадали за то, что якобы были против советской власти. Но в те времена человеку можно было приписать любое преступление. Имели место и такие случаи, когда по наговору или письмам односельчан органы НКВД подвергали аресту и наказанию невиновных людей.
В этом же году были арестованы и отправлены в тюрьму работники Александровской МТС (директор, инженер, механик и другие), председатель колхоза имени Каминского Андрей Андреевич Хлыстов, первый секретарь Чигольского райкома Исаенко. Запомнился мне эпизод с арестом председателя райисполкома Самохина.
Известно, что 12 декабря 1937 года проводились выборы в Верховный Совет СССР. В Совет Союза от Новохоперского избирательного округа баллотировался летчик Герой Советского Союза Каманин, в Совет Национальностей - рабочий завода имени Коминтерна Воротников. От интеллигенции Чигольского района я был избран в состав Новохоперской окружной избирательной комиссии. Выполняя эти обязанности, мне часто приходилось бывать в этом районном центре.
Помню, в начале ноября 1937 года я получил телеграмму из окризбиркома о явке в Новохоперск. Показал ее председателю райисполкома Самохину. Прочитав, он сказал мне, чтобы я приходил к двум часам дня и меня отвезут в Хреновое, к поезду. В назначенное время я вошел в здание райисполкома и направился в кабинет Самохина. В коридоре меня остановили два незнакомых человека.
- Ты к кому так бойко идешь? - спросил один из них.
Я объяснил цель своего прихода. Тогда они завели меня в один из кабинетов и стали допрашивать: кто я, где работаю, какие отношения у меня с Самохиным. Рассказав подробно о себе я попросил разрешения пройти к председателю райисполкома. На это мне было сказано, что Самохин - враг народа и арестован. Позже я узнал, что меня допрашивали сотрудники НКВД из области, очевидно, приняв за сообщника Самохина. Так повсюду искали врагов, подозревая первого попавшегося на глаза человека.
В день выборов был арестован работник колхоза имени Каминского Федор Матвеевич Дементьев. Повод для этого был прямо - таки смехотворный. Ф. М. Дементьев возвращался из избирательного участка. Кто - то из односельчане спросил его: "Ну что, Матвев, отдал свой голос?" Тот ответил прибауткой: "Голосок мой голосок, ты повис, как волосок". Кто - то донес об этом случае куда следует, и человек загремел на десять лет в лагеря. Мне приходилось встречаться с ним после его возвращения, и он рассказывал о своей судьбе.
Несколько лет назад в Чигольский музей пришли дети односельчанина Андриана Ивановича Трайнина с просьбой оказать помощь в розыске следов отца. Он был арестован в 1937 году, и с той поры ни дети, ни жена ничего о нем не слышали. А. М. Трайнин был мне знаком, так как приходил в наш дом. Вместе с моим дядей он участвовал в первой мировой войне. Они часто вспоминали ее. Андриан Иванович служил тогда исправно, человеком был рассудительным, мог читать и писать. Героически проявил себя на фронте. Был за это произведен в чин унтер - офицера, а также награжден медалью "За храбрость". Как наиболее опытного воина его направили в школу прапорщиков, которую он успешно закончил. Во время революции А. И. Трайнин вместе с солдатами своей части перешел на сторону советской власти, отстаивал ее в годы гражданской войны. В мирное время он принимал участие в обучении допризывников, занимался столярным промыслом. И этот человек тоже стал жертвой необоснованных репрессий.
После запроса в областное УВД его детям было сообщено, что отец расстрелян и вместе с тысячами таких же несчастных похоронен в братской могиле под Воронежем.
В конце мая 1938 года меня назначили заведующим районо. Тогда в обязанности этого руководителя входила не только работа со школами. Он ведал также вопросами культуры. Руководил клубами, библиотеками, избами - читальнями. На заведующего районо возлагались также обязанности цензора района. Он являлся уполномоченным литературного издательства.
Не прошло и недели после моего назначения, как меня вызвали в Воронеж к начальнику областного управления НКВД армейскому комиссару Дукольскому. От такого приглашения веяло могильной прохладой. Родные, друзья высказывали различные предположения. Я же не находил себе места, в голову приходили различные мысли.
В назначенный день с направлением, подписанным секретарем райкома партии и начальником райотдела НКВД, я прибыл по указанному адресу. Меня провели в приемную начальника. После недолгого ожидания пригласили войти.
Закрыв за собой дверь, я остановился, не решаясь пройти дальше. Тогда хозяин кабинета, человек большого роста, посмотрел на меня и просто сказал:
- Чего маешься у двери. Проходи, садись возле моего стола.
Я робко присел на стул.
- Садись по - нормальному. - сказал комиссар, - и давай рассказывай о себе.
Я подробно изложил свою родословную. В это время начальник сравнивал полученную от меня информацию с моим личным делом, лежащим у него на столе. Время от времени он говорил: "Так, правильно, не врешь."
После мне было объяснено, что я назначаюсь уполномоченным обллита по Чигольскому району. С меня взяли подписку о неразглашении государственной тайны, а также выдали удостоверение. Оно давало мне проверять книжные фонды библиотек, а также продаваемые в магазинах портреты, картины. Если же в проверяемых объектах имелись "вредные вражеские" материалы, я имел право их изымать.
Кроме удостоверения мне был выдан штамп, на котором значилось: "Разрешено в свет. Уполномоченный обллита (подпись), дата". Теперь в мои обязанности вошла проверка содержания районной газеты "Сталинский путь" Из редакции мне приносили четыре экземпляра районки. Я читал все материалы и ставил свой штамп. Нетрудно понять, какая ответственность ложилась на меня. Бывало, прочтешь очередной номер, поставишь штамп, передашь для печати, а в голове стоят строки написанного. И думаешь, не пропустил ли чего недозволенного. Напряжение физических и моральных сил было большое.
Тем временем поиски врагов народа продолжались. Перед уборкой урожая 1938 года в парке культуры и отдыха Воронежа состоялось областное собрание советско - партийного актива. Участником его довелось быть и мне. С докладом о задачах областной парторганизации на уборке урожая и хлебозаготовке выступил второй секретарь обкома партии Ярыгин. Его доклад продолжался чуть больше часа. Затем был сделан перерыв. Собравшиеся покурили, перекусили, отдохнули и вновь заняли свои места. Но собрание не начиналось. Участники заволновались. Наконец за столом президиума появились руководители области. А за трибуну поднялся руководитель областного управления НКВД Дукольский. Он сказал, что доблестные чекисты смогли разоблачить и обезвредить иностранного шпиона, бывшего второго секретаря обкома партии Ярыгина. Теперь его ждет заслуженная кара.
Наступила гнетущая тишина. Видимо, многие подумали о том, кого еще "разоблачат". Собрание быстро закончили, его участники разъехались по домам.
Позднее стало известно, что и начальник НКВД Дукольский был тоже "разоблачен".
Так, были арестованы учителя из Тишанки М. Н. Чеботарев, М. Н. Россохин, К. Я. Гамм. Я был знаком с этими порядочными, знающими свое дело преподавателями. Они пострадали за то, что якобы были против советской власти. Но в те времена человеку можно было приписать любое преступление. Имели место и такие случаи, когда по наговору или письмам односельчан органы НКВД подвергали аресту и наказанию невиновных людей.
В этом же году были арестованы и отправлены в тюрьму работники Александровской МТС (директор, инженер, механик и другие), председатель колхоза имени Каминского Андрей Андреевич Хлыстов, первый секретарь Чигольского райкома Исаенко. Запомнился мне эпизод с арестом председателя райисполкома Самохина.
Известно, что 12 декабря 1937 года проводились выборы в Верховный Совет СССР. В Совет Союза от Новохоперского избирательного округа баллотировался летчик Герой Советского Союза Каманин, в Совет Национальностей - рабочий завода имени Коминтерна Воротников. От интеллигенции Чигольского района я был избран в состав Новохоперской окружной избирательной комиссии. Выполняя эти обязанности, мне часто приходилось бывать в этом районном центре.
Помню, в начале ноября 1937 года я получил телеграмму из окризбиркома о явке в Новохоперск. Показал ее председателю райисполкома Самохину. Прочитав, он сказал мне, чтобы я приходил к двум часам дня и меня отвезут в Хреновое, к поезду. В назначенное время я вошел в здание райисполкома и направился в кабинет Самохина. В коридоре меня остановили два незнакомых человека.
- Ты к кому так бойко идешь? - спросил один из них.
Я объяснил цель своего прихода. Тогда они завели меня в один из кабинетов и стали допрашивать: кто я, где работаю, какие отношения у меня с Самохиным. Рассказав подробно о себе я попросил разрешения пройти к председателю райисполкома. На это мне было сказано, что Самохин - враг народа и арестован. Позже я узнал, что меня допрашивали сотрудники НКВД из области, очевидно, приняв за сообщника Самохина. Так повсюду искали врагов, подозревая первого попавшегося на глаза человека.
В день выборов был арестован работник колхоза имени Каминского Федор Матвеевич Дементьев. Повод для этого был прямо - таки смехотворный. Ф. М. Дементьев возвращался из избирательного участка. Кто - то из односельчане спросил его: "Ну что, Матвев, отдал свой голос?" Тот ответил прибауткой: "Голосок мой голосок, ты повис, как волосок". Кто - то донес об этом случае куда следует, и человек загремел на десять лет в лагеря. Мне приходилось встречаться с ним после его возвращения, и он рассказывал о своей судьбе.
Несколько лет назад в Чигольский музей пришли дети односельчанина Андриана Ивановича Трайнина с просьбой оказать помощь в розыске следов отца. Он был арестован в 1937 году, и с той поры ни дети, ни жена ничего о нем не слышали. А. М. Трайнин был мне знаком, так как приходил в наш дом. Вместе с моим дядей он участвовал в первой мировой войне. Они часто вспоминали ее. Андриан Иванович служил тогда исправно, человеком был рассудительным, мог читать и писать. Героически проявил себя на фронте. Был за это произведен в чин унтер - офицера, а также награжден медалью "За храбрость". Как наиболее опытного воина его направили в школу прапорщиков, которую он успешно закончил. Во время революции А. И. Трайнин вместе с солдатами своей части перешел на сторону советской власти, отстаивал ее в годы гражданской войны. В мирное время он принимал участие в обучении допризывников, занимался столярным промыслом. И этот человек тоже стал жертвой необоснованных репрессий.
После запроса в областное УВД его детям было сообщено, что отец расстрелян и вместе с тысячами таких же несчастных похоронен в братской могиле под Воронежем.
В конце мая 1938 года меня назначили заведующим районо. Тогда в обязанности этого руководителя входила не только работа со школами. Он ведал также вопросами культуры. Руководил клубами, библиотеками, избами - читальнями. На заведующего районо возлагались также обязанности цензора района. Он являлся уполномоченным литературного издательства.
Не прошло и недели после моего назначения, как меня вызвали в Воронеж к начальнику областного управления НКВД армейскому комиссару Дукольскому. От такого приглашения веяло могильной прохладой. Родные, друзья высказывали различные предположения. Я же не находил себе места, в голову приходили различные мысли.
В назначенный день с направлением, подписанным секретарем райкома партии и начальником райотдела НКВД, я прибыл по указанному адресу. Меня провели в приемную начальника. После недолгого ожидания пригласили войти.
Закрыв за собой дверь, я остановился, не решаясь пройти дальше. Тогда хозяин кабинета, человек большого роста, посмотрел на меня и просто сказал:
- Чего маешься у двери. Проходи, садись возле моего стола.
Я робко присел на стул.
- Садись по - нормальному. - сказал комиссар, - и давай рассказывай о себе.
Я подробно изложил свою родословную. В это время начальник сравнивал полученную от меня информацию с моим личным делом, лежащим у него на столе. Время от времени он говорил: "Так, правильно, не врешь."
После мне было объяснено, что я назначаюсь уполномоченным обллита по Чигольскому району. С меня взяли подписку о неразглашении государственной тайны, а также выдали удостоверение. Оно давало мне проверять книжные фонды библиотек, а также продаваемые в магазинах портреты, картины. Если же в проверяемых объектах имелись "вредные вражеские" материалы, я имел право их изымать.
Кроме удостоверения мне был выдан штамп, на котором значилось: "Разрешено в свет. Уполномоченный обллита (подпись), дата". Теперь в мои обязанности вошла проверка содержания районной газеты "Сталинский путь" Из редакции мне приносили четыре экземпляра районки. Я читал все материалы и ставил свой штамп. Нетрудно понять, какая ответственность ложилась на меня. Бывало, прочтешь очередной номер, поставишь штамп, передашь для печати, а в голове стоят строки написанного. И думаешь, не пропустил ли чего недозволенного. Напряжение физических и моральных сил было большое.
Тем временем поиски врагов народа продолжались. Перед уборкой урожая 1938 года в парке культуры и отдыха Воронежа состоялось областное собрание советско - партийного актива. Участником его довелось быть и мне. С докладом о задачах областной парторганизации на уборке урожая и хлебозаготовке выступил второй секретарь обкома партии Ярыгин. Его доклад продолжался чуть больше часа. Затем был сделан перерыв. Собравшиеся покурили, перекусили, отдохнули и вновь заняли свои места. Но собрание не начиналось. Участники заволновались. Наконец за столом президиума появились руководители области. А за трибуну поднялся руководитель областного управления НКВД Дукольский. Он сказал, что доблестные чекисты смогли разоблачить и обезвредить иностранного шпиона, бывшего второго секретаря обкома партии Ярыгина. Теперь его ждет заслуженная кара.
Наступила гнетущая тишина. Видимо, многие подумали о том, кого еще "разоблачат". Собрание быстро закончили, его участники разъехались по домам.
Позднее стало известно, что и начальник НКВД Дукольский был тоже "разоблачен".
А. Лукьянов.
с. Новая Чигла.
Заря. - 1997. - 22 июля. - С. 2
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Ваше мнение...