Чигольский детектив 1908 года
Из материалов дела об ограблении землевладелицы А. И. Бурихиной.
30 октября, между 5 и 6 часами утра, землевладелица Александра Ивановна Бурихина*, проживающая в своем имении, что близ Новой Чиглы, сидела в столовой, пила кофе, когда услышала, что кто-то вошел в сени. На вопрос ее: «Кто там?» - получила ответ «Свои». Так как голос ей показался знакомым, к ней с раннего утра являются то приказчики, то рабочие, она, не переменяя позы, продолжала пить кофе и совершенно не слышала, как сзади подошли к ней 4 неизвестных, имевших на лицах обыкновенные маскарадные маски, обшитые снизу кружевами. Все они были одеты в хорошие теплые длинные пальто, на головах одинаковые невысокие барашковые шапки, трое из них в галошах, а один в желтых трековых ботах.
Один из четырех, с браунингом, наставленным ей в грудь, сказал: «Александра Ивановна, ни слова, ни с места, где деньги и вещи. Она сказала, что денег у нее нет, на что один сказал: «Неправда, ты получила деньги за пастьбу коров». Тогда она сказала: «Ключи у меня в кармане». Один из четырех полез к ней в карман и вынул ключи, которых было 2 на одном колечке-ключи от стоявших в ее спальне: комода, где она хранила деньги и от сундука, где она хранила вещи. Державший револьвер у груди, остался с ней, а остальные трое отправились из столовой, через коридор, в ее спальню, открыли верхний ящик комода, в котором стояла шкатулка с деньгами, выбрали из шкатулки 2375 рублей бумажками и золотом, и на несколько рублей серебра. В это время из спальни кто-то спросил: «Где вещи?». Она ответила, что все вещи ею отвезены в Воронеж и хранятся в Северном банке. Вслед за этим грабители ушли, пробыв в доме не более 10-15 минут.
Услышав, что они все ушли, спустились с крыльца, Бурихина бросилась из дома в находящуюся через сени кухню и подняла тревогу. Примет грабителей, кроме описанных костюмов и того, что они были роста среднего и выше среднего, она никаких не дает. Никто из находящихся в имении служащих, как равно, никто из живущих с нею в доме, грабителей совершенно не видели. По объяснению Бурихиной, все свершилось, как выше описано и в дополнение рассказывает, что она встала в 4 часа утра, как обыкновенно встает, подняла прислугу и приказала подавать ей кофе и самовар.
Вслед за этим она отправила одного из приказчиков Кузнецова, который, за выездом ее сына, спит с другим приказчиком в ее доме в качестве караульных, в Тишанку по делам имения, где она дала ему поручение и таким образом в доме оставалась ее мачеха, старуха лет 80-85 и няня с 2-х летним ребенком уехавшего сына с женой. В кухне были кухарка, а затем где-то в кухне, или уже на работе, кучер и дворовый человек. Самый ход грабежа указывает на несомненное участие в нем лица, хорошо знакомого с домом и знающего наверняка, где хранятся и деньги, и вещи. Время грабежа устанавливает знакомство с образом жизни владелицы и тем, что в это время ни одного мужчины не было в доме.
На вопрос к Бурихиной, не подозревает ли она кого-либо из служащих, она указала на приказчика Кузнецова, который, хотя и служит у нее около 20 лет, но последнее время она стала замечать за ним какое-то особое настроение, показывающее, службу свою он хочет, как бы оставить и начала ловить его в кражах, чего никогда не было, и в нетрезвом поведении. Рассказывает также Бурихина, что Кузнецов так скоро вернулся из Тишанки, что она решительно сомневается, чтобы он туда доехал, также Кузнецов сообщил ей, что приехавший в лес за углем крестьянин Александровского поселения говорил ему, что встретил на пути каких-то 4-х, ехавших очень быстро на паре лошадей и имевших направление, якобы, на Таловую.
Вместе с тем, она рассказала, что числа 6-7 октября она получила от крестьян 300 рублей, о которых был хорошо осведомлен и Кузнецов. В этот же день часов около 10-11 легла спать, положив, по обыкновению, Кузнецова с другим приказчиком в доме. Она еще не заснула, но огонь потушила, и оставался довольно яркий свет лампады у образа, как увидела, что потихоньку кто-то дверь в спальню отворяет как будто маленькими толчками. Сначала Бурихина подумала, что это кошка, но когда дверь отворилась уже наполовину, она выхватила из-под подушки браунинг, навела его на дверь и крикнула: «Кто там? Если не свой, сейчас же буду стрелять». По этому крику дверь моментально затворилась, и она услышала, как кто-то босой прошёл по коридору. Бурихина сейчас же оделась, вышла с револьвером и свечой из спальни и стала обходить дом, при чем двери все оказались заперты изнутри. Приказчика, спавшего в коридоре, она застала спящим фактически и его разбудила, а Кузнецов, спавший в зале, предупредительно встретил ее вопросом: «Что случилось?». Тогда она не предала этому случаю никакого значения, а теперь склонна думать, что Кузнецов имел еще тогда поползновение на ее деньги.
Кроме Кузнецова она подозревает участие в грабеже, в качестве пособников, свою кухарку и ее мужа. Это предположение Бурихина строит в том, что 31 октября она заявила о непременном расчете, так как якобы, требует ее свекровь, а между прочим Бурихиной известно, что свекровь этого не сделает, так как находится в давнишней ссоре с сыном и его женой. На остальных же служащих Бурихина подозрений не заявляет и отзывается о них с большой похвалой и относится к ним с полным доверием. Затем подозрение ее распространяются на Ново-Чигольских крестьян, фамилии коих не называет. Письменное заявление о подозрение сказанных лиц Бурихина дать отказалась, опасаясь нанести ошибку.
В направлении этого заявления Бурихиной и ведется в настоящее время дознание, а между прочим, принимая в соображение: 1) что никто не только не видел, а даже и не слышал, как вошли и вышли грабители 2) что собака, имеющаяся у них в комнате и бросающаяся на всякого постороннего входящего, оказалась спавшей в прихожей с переднево хода, куда каким-то образом двери оказались притворенными и не подала ни звука во время нахождения в доме грабителей и 3) что Бурихина обязана на днях заплатить, по ее собственному заявлению, Ивану Михайловичу Пришвицину и Гаврилу Васильевичу Петрову что то более 10 000 рублей, а денег у нее нет, хотя она и продала имение крестьянам, но те не собрали еще денег – возможно предположить, что Бурихина симулировала грабеж в надежде получения отсрочки по поступающим платежам.
Ноября 1 дня 1908 г. № 4524. Исправник подпись.
Источник: ГАВО. Ф. И-1. Воронежское губернское жандармское управление. Оп.1. Д.1001. Материалы о нападении крестьян Бобровского уезда на поместья землевладельцев.
* Землевладелица Александра Ивановна Бурихина владела в Новой Чигле 641 дес. земли и поташным заводом. //Вся Россия 1902. Адресные и справочные сведения, извлеченные из объявлений сельско-хозяйственных журналов за 1901-1902гг. Адреса землевладельцев». С. 20.
В итоге, в ходе дознания было установлено, что подозреваемые в ограблении имели неопровержимые алиби. И предположения исправника об отсутствии факта ограбления подтвердятся.
Из материалов дела об ограблении землевладелицы А. И. Бурихиной.
 |
| С. А. Виноградов. Купчиха за самоваром. Государственная Третьяковская галерея. 1936 год |
Его Превосходительство Воронежскому Губернатору.
Бобровского уездного Исправника Рапорт.
Один из четырех, с браунингом, наставленным ей в грудь, сказал: «Александра Ивановна, ни слова, ни с места, где деньги и вещи. Она сказала, что денег у нее нет, на что один сказал: «Неправда, ты получила деньги за пастьбу коров». Тогда она сказала: «Ключи у меня в кармане». Один из четырех полез к ней в карман и вынул ключи, которых было 2 на одном колечке-ключи от стоявших в ее спальне: комода, где она хранила деньги и от сундука, где она хранила вещи. Державший револьвер у груди, остался с ней, а остальные трое отправились из столовой, через коридор, в ее спальню, открыли верхний ящик комода, в котором стояла шкатулка с деньгами, выбрали из шкатулки 2375 рублей бумажками и золотом, и на несколько рублей серебра. В это время из спальни кто-то спросил: «Где вещи?». Она ответила, что все вещи ею отвезены в Воронеж и хранятся в Северном банке. Вслед за этим грабители ушли, пробыв в доме не более 10-15 минут.
Услышав, что они все ушли, спустились с крыльца, Бурихина бросилась из дома в находящуюся через сени кухню и подняла тревогу. Примет грабителей, кроме описанных костюмов и того, что они были роста среднего и выше среднего, она никаких не дает. Никто из находящихся в имении служащих, как равно, никто из живущих с нею в доме, грабителей совершенно не видели. По объяснению Бурихиной, все свершилось, как выше описано и в дополнение рассказывает, что она встала в 4 часа утра, как обыкновенно встает, подняла прислугу и приказала подавать ей кофе и самовар.
Вслед за этим она отправила одного из приказчиков Кузнецова, который, за выездом ее сына, спит с другим приказчиком в ее доме в качестве караульных, в Тишанку по делам имения, где она дала ему поручение и таким образом в доме оставалась ее мачеха, старуха лет 80-85 и няня с 2-х летним ребенком уехавшего сына с женой. В кухне были кухарка, а затем где-то в кухне, или уже на работе, кучер и дворовый человек. Самый ход грабежа указывает на несомненное участие в нем лица, хорошо знакомого с домом и знающего наверняка, где хранятся и деньги, и вещи. Время грабежа устанавливает знакомство с образом жизни владелицы и тем, что в это время ни одного мужчины не было в доме.
На вопрос к Бурихиной, не подозревает ли она кого-либо из служащих, она указала на приказчика Кузнецова, который, хотя и служит у нее около 20 лет, но последнее время она стала замечать за ним какое-то особое настроение, показывающее, службу свою он хочет, как бы оставить и начала ловить его в кражах, чего никогда не было, и в нетрезвом поведении. Рассказывает также Бурихина, что Кузнецов так скоро вернулся из Тишанки, что она решительно сомневается, чтобы он туда доехал, также Кузнецов сообщил ей, что приехавший в лес за углем крестьянин Александровского поселения говорил ему, что встретил на пути каких-то 4-х, ехавших очень быстро на паре лошадей и имевших направление, якобы, на Таловую.
Вместе с тем, она рассказала, что числа 6-7 октября она получила от крестьян 300 рублей, о которых был хорошо осведомлен и Кузнецов. В этот же день часов около 10-11 легла спать, положив, по обыкновению, Кузнецова с другим приказчиком в доме. Она еще не заснула, но огонь потушила, и оставался довольно яркий свет лампады у образа, как увидела, что потихоньку кто-то дверь в спальню отворяет как будто маленькими толчками. Сначала Бурихина подумала, что это кошка, но когда дверь отворилась уже наполовину, она выхватила из-под подушки браунинг, навела его на дверь и крикнула: «Кто там? Если не свой, сейчас же буду стрелять». По этому крику дверь моментально затворилась, и она услышала, как кто-то босой прошёл по коридору. Бурихина сейчас же оделась, вышла с револьвером и свечой из спальни и стала обходить дом, при чем двери все оказались заперты изнутри. Приказчика, спавшего в коридоре, она застала спящим фактически и его разбудила, а Кузнецов, спавший в зале, предупредительно встретил ее вопросом: «Что случилось?». Тогда она не предала этому случаю никакого значения, а теперь склонна думать, что Кузнецов имел еще тогда поползновение на ее деньги.
Кроме Кузнецова она подозревает участие в грабеже, в качестве пособников, свою кухарку и ее мужа. Это предположение Бурихина строит в том, что 31 октября она заявила о непременном расчете, так как якобы, требует ее свекровь, а между прочим Бурихиной известно, что свекровь этого не сделает, так как находится в давнишней ссоре с сыном и его женой. На остальных же служащих Бурихина подозрений не заявляет и отзывается о них с большой похвалой и относится к ним с полным доверием. Затем подозрение ее распространяются на Ново-Чигольских крестьян, фамилии коих не называет. Письменное заявление о подозрение сказанных лиц Бурихина дать отказалась, опасаясь нанести ошибку.
В направлении этого заявления Бурихиной и ведется в настоящее время дознание, а между прочим, принимая в соображение: 1) что никто не только не видел, а даже и не слышал, как вошли и вышли грабители 2) что собака, имеющаяся у них в комнате и бросающаяся на всякого постороннего входящего, оказалась спавшей в прихожей с переднево хода, куда каким-то образом двери оказались притворенными и не подала ни звука во время нахождения в доме грабителей и 3) что Бурихина обязана на днях заплатить, по ее собственному заявлению, Ивану Михайловичу Пришвицину и Гаврилу Васильевичу Петрову что то более 10 000 рублей, а денег у нее нет, хотя она и продала имение крестьянам, но те не собрали еще денег – возможно предположить, что Бурихина симулировала грабеж в надежде получения отсрочки по поступающим платежам.
Ноября 1 дня 1908 г. № 4524. Исправник подпись.
Источник: ГАВО. Ф. И-1. Воронежское губернское жандармское управление. Оп.1. Д.1001. Материалы о нападении крестьян Бобровского уезда на поместья землевладельцев.
* Землевладелица Александра Ивановна Бурихина владела в Новой Чигле 641 дес. земли и поташным заводом. //Вся Россия 1902. Адресные и справочные сведения, извлеченные из объявлений сельско-хозяйственных журналов за 1901-1902гг. Адреса землевладельцев». С. 20.
В итоге, в ходе дознания было установлено, что подозреваемые в ограблении имели неопровержимые алиби. И предположения исправника об отсутствии факта ограбления подтвердятся.
Публикацию подготовила Н. С. Мусиенко.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Ваше мнение...