Комсомол Таловского района.

КОМСОМОЛЬЦЫ ДВАДЦАТОГО ГОДА

  Они шли, окруженные со всех сторон бандитами. Каждый знал, что наступили последние часы, может быть, минуты жизни. Последние и самые ответственные, которые им, когда – либо, приходилось переживать. Они ясно понимали: надо постоять не только за себя, но и за товарищей. За тех пятнадцать, что с болью в сердцах провожают их. И надо молчать, чтобы с тобой ни делали. Надо выдержать!

Они шли, двое безоружных: секретарь комсомольской ячейки сельскохозяйственного училища Костя Банников и комсомолец Коля Смирнов.

Николай был спокоен, Костя немного бледен. Но он старался не выдавать волнения. Какой – то по – особенному сосредоточенный, но все время смотрел прямо перед собой. Он (как знать?), может быть, вспоминал. Все от начала и до конца.

Шел 1920 год. В Верхне – Озерское сельскохозяйственное училище из семей крестьян и рабочих стали приезжать на учебу юноши.

Заведовал училищем А. П. Вохлин, старик лет шестидесяти. Очень корректный с учащимися, он никогда не повышал голоса. Зато решительно ничего и не делал для улучшения условий в училище. А времена были тяжелые. Шла война. Разруха. С продовольствием вообще было очень туго. Однако каждый учащийся обязан был ежемесячно вносить в общий котел по 30 фунтов любого зерна. Меню на кухне крайне бедное: картофельный или еще какой – нибудь суп. И никаких вторых. Все это по строгой норме. Зимой устанавливалась также норма на дрова, от чего в общежитии часто промерзали потолки и стены. На ночь укрывались одеялами, пиджаками – всем, чем можно, лишь бы побольше.

Не удивительно, что некоторые учащиеся делали попытку уйти из училища. Навсегда. Но тянуло к товарищам – и они снова возвращались. Старались не унывать. Учились, пели песни. Особенно нравились «Вихри враждебные», «Смело, товарищи, в ногу». Были даже свои гармонисты – Яков Иголкин и Федор Зеленский. А вскоре под руководством Кости Банникова организовали художественную самодеятельность. Нередко возникали споры с кулацкими сынками о революции, о жизни.

Так вот и жили, потихоньку проклиная Вохлина. Никто толком не мог понять, что он за человек. И, возможно, не скоро определили бы ребята, если бы не их вожак Костя Банников. Юноша лет восемнадцати, стройный, круглолицый, с голубыми серьезными глазами. Выдержанный, тактичный, он никогда и никого не обижал. Наоборот, всегда вступался за слабых. Носил Костя кубанку, серый френч, галифе, сапоги. В спорах горячо защищал Советы. Родом был из Бобровского уезда. И всегда казался старше своих лет, потому что был не по годам серьезен, рассудителен.

И вот однажды каким – то образом Костя Банников узнал, что в нежилых комнатах и подвалах училища хранится спрятанные кулаками продукты – мука, зерно, свиные туши. Помещения для этой цели, конечно, предоставил сам Вохлин. Охранялся весь тайный склад Леоновым, верным помощником заведующего.

Нет, это не пройдет! Костя вызвал из Таловой милицию, которая приехала немедленно. Начался обыск. Костя помогал искать. Потом пришли Коля Смирнов и другие учащиеся. Все оказалось верным – в разных местах было найдено десять больших свиных туш, очень много крупы, муки… конфискованное сложили в одну большую комнату. Охрану милиция поручила самим учащимся во главе с Костей Банниковым.

Сначала все шло хорошо. Но вот у некоторых появился соблазн отведать богатых продуктов. Многие очень сильно изголодались. К тому же средний возраст ребят равнялся пятнадцати. Начались споры.

- Давай тушу на кухню, - кричали некоторые. Костя отговаривал ребят. Но в ответ твердили:

- Немного можно!

Устоять было невозможно. Начался дележ на всех тридцать пять пайщиков. Все идеально взвешивалось на веса и поровну выдавалось. Без обид.

На следующее утро из Таловой на подводах приехали за конфискованными продуктами. Когда стали гагружать, обнаружился недостаток.

- Съели, черти полосатые, - незлобно сказал милиционер.

- Съели, - с виноватым видом сознались ребята.

- Ну что ж, не беда. Спасибо вам за то, что помогли вытащить это богатство на свет божий.

Учащиеся повеселели…

Всем было ясно, что Вохлину заведующим не быть. И Костя Банников стал организовывать из ребят ходоков на Докучаевскую опытную станцию к заведующему отделом почвоведения Михаилу Михайловичу Теплову. Решено было просить его быть у них заведующим. Сходили. Поговорили. М. М. Теплов согласился и переехал в училище. И сразу он стал налаживать быт учащихся. Его любили, уважали.

Наступил 1921 год. Положение в стране оставалось по – прежнему тяжелым. Вспыхивали кулацкие восстания, появились бандиты. Ходили слухи о зверствах бандитов. Говорили, что недалеко отсюда одной из шаек командует некий Колесников. В училище стало неспокойно.

Но ничто не могло потушить пожар в горячих сердцах ребят. После летних каникул в училище возникла группа под руководством опять – таки Кости Банникова. Она начала создавать ячейку РКСМ. Организовать ее оказалось не так – то просто. И все же комсомольская ячейка из 17 человек была создана. Семнадцать из тридцати пяти. В бюро избрали Банникова, Щербатых и Дедова. Костю – секретарем. Он достал где – то наган и открыто стал носить его на поясе.

С организацией ячейки жизнь в училище изменилась. Регулярно стали собираться собрания комсомольцев, заседания  бюро. Организовывали субботники, воскресники. Чаще стали готовить концерты, спектакли. Улучшилась дисциплина, успеваемость.

Так проходили дни за днями. И вот наступило 21 ноября 1921 года. На обоих курсах училища шли занятия. Вдруг кто – то из сидящих у окна, крикнул:

- Смотрите, кавалерия!

Все бросились к окнам. По дороге в училище на рысях приближался вооруженный конный отряд. Впереди развевался красный флаг.

- Наши! Красные! – воскликнул Костя. Казалось, он радовался больше всех. Он сбегал в общежитие, прицепил на грудь красный бант и повесил на пояс наган.

Но тут кто – то сказал, что это не красные, а белоказаки, что флагом они просто маскируются. Костя не хотел верить. К нему подошел Федя Зеленский.

- Сними бант и наган.

- Не сниму, это наши.

- А если нет? Ты же погубишь всех.

Костя согласился. Потом оба курса собрались вместе. Секретарь и члены бюро обратились к учащимся со словами, из которых следовало: ни в коем случае не выдавать комсомольцев.

- Не выдадим, можете быть спокойны, - заявили все.

- А теперь, - сказал Костя. – быстро рассеивайтесь. Кое – кто стал прятаться в чердаках, в темных углах. Пользуясь суматохой, Костя спрятал наган неотапливающуюся печь.

- Где дела ячейки? – спросили его комсомольцы.

- В учительской.

- Надо бы сжечь список комсомольцев и спрятать протоколы.

- Знаю.

И быстро выбежал. Потом вернулся и сказал:

- Все в порядке.

В это время бандиты (а это были именно они) окружили училище, общежитие, вошли, стали что – то везде искать: вероятно, оружие и ценные вещи. Начался погром. Рвали книги, ломали приборы. Бросали, топтали… похоже было, что это налет диких зверей или сумасшедших, страдающих буйным помешательством. Кого угодно, только не людей.

Наконец, откуда – то появился сам атаман Колесников с молодой подругой.

- Кончай, хватит! – заорал он.

Потом подошел к группе учащихся и преподавателей и скомандовал:

- Коммунисты, налево, беспартийные, направо!

Никто не двинулся с места. Бандит повторил приказ. Опять то же. Тогда Колесников приказал вести всех на площадь. Быстро туда стал собираться народ. Колесников взобрался на возвышение с какой – то бумагой. Неужели список? Кое – кто украдкой смотрел на Костю. Нет. Костя не подведет.

- Кто Банников, выходи.

Кулаки выдали, подумали ребята.

- Я – Банников, - ответил Костя и вышел.

- Кто Смирнов?

- Я – Смирнов, - быстро отозвался Коля. Он был рядовым комсомольцем, но активным, пользовался уважением среди товарищей. Коля вышел из толпы и встал рядом с Костей. Колесников сложил бумажку и скомандовал своей шайке:

- По коням!

Очевидно, он спешил уходить. Секретарь Банников посмотрел на ребят. Ничего не сказал, только, кажется, кивнул головой. Мол, не беспокойтесь.

Окружив обоих комсомольцев, отряд тронулся в путь.

- Куда их повели? – спросил кто – то.

- Может быть, дорогу показать… - неуверенно ответили ему.

Дорогу… нет, под конвоем дорогу не показывают. И все – таки люди надеялись, что ребят отпустят. Никто не уходил, ждали.

Коля Смирнов, казалось, не подавал никаких признаков волнения, но лицо его было тоже бледно. Вероятно, оба предчувствовали, что бандиты шутить с ними не будут. Не за тем приехали. Шли рядом. Молчали. Возможно, считали, что слова излишни. А, может быть, они оба вспомнали. Все от начала и до конца.

Потом произошло страшное. Хуторские ребятишки не волновались, не переживали, как старшие и взрослые. Будто, ничего не случилось. Некоторое время они шли за отрядом. Затем остановились и стали наблюдать. Вдруг в балке они увидели, как засверкали сабли. Когда отряд бандитов скрылся из виду, ребятишки побежали туда и увидели… зверски зарубленных секретаря ячейки Костю Банникова и комсомольца Колю Смирнова…

О гибели ребят быстро узнала вся Каменная степь. Память погибших пришли почтить на следующий день многие из окружающих сел. В глазах у всех были боль, гнев, ненависть к белобандитам, решимость. Нет, этого нельзя простить! И правда, вскоре банда Колесникова была ликвидирована.

Похоронили погибших ребят в родных селах: Костю – в Хреновом, Колю – в Орловке. А через некоторое время из Бобровского уездного комитета комсомола было получено письмо. Вот оно:

«Бобровский Уком РКСМ выражает всем комсомольцам, учащимся, преподавателям и всему населению Верхне – Озерского сельскохозяйственного училища глубокое соболезнование по случаю трагической гибели от рук белобандитов секретаря комсомольской ячейки Банникова Константина и комсомольца Смирнова Николая.»

Н. Махинов.
Заря. – 1965. – 17 сентября.