Школьное образование (история). с. Новая Чигла.

ИЗ ИСТОРИИ НАЧАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ КРЕСТЬЯН НОВОЙ ЧИГЛЫ
«…Спасибо помещику за доброе дело, что крестьян своих не забыл и считает их людьми разумными…»

А. И. Стрелковский. Сельская школа. 1872.

 Государственная Третьяковская галерея

Ряд печатных исторических источников, ставших известными в последнее время, позволяют утверждать, что не земская, а владельческая конторская школа при местном свеклосахарном заводе, принадлежавшем землевладельцу Новой Чиглы графу Александру Григорьевичу Кушелеву-Безбородко, явилась в селе первым учебным заведением для крепостных крестьян [1]. Эта начальная школа появилось в селе Новая Чигла в 1840-е годы – через сто лет после основания села и почти на четверть века раньше земской (1868), считавшейся в чигольском историческом краеведении первой школой Новой Чиглы. Точный год открытия конторской школы пока установить не удалось.

Это был период крепостничества в России. В 1821 году село вместе с крестьянами перешло по наследству к графу Александру Григорьевичу Кушелеву-Безбородко. Первое десятилетие молодому графу было не до распространения грамотности среди крепостных, пожалуй, даже наоборот: пришлось бороться в селе с разраставшейся грамотной частью крестьянства. А таковыми, т. е. умевшими читать, оказались обнаруженные еще в 1796 году в Новой Чигле члены религиозной секты – так называемые субботники или иудействующие (другие названия: жидовствующие, молокане-субботники, геры). В православной России та­к называли русскоязычных крестьян, приверженцев иудейской веры [2].

Эта секта возникла на рубеже XVIII-XIX веков в центральных районах России в среде помещичьих крестьян и особенное распространение получила в Воронежской и Тамбовской губерниях. В Воронежском крае первоначально "субботники" проживали в селах Верхняя Тишанка и Новая Чигла. Историки предполагают, что в эти села субботники попали с первопоселенцами из Московской губернии [3]. Субботники (иудействующие) отвергали христианское ве­роучение и культ и обращались только к Ветхому Завету. При­знавали не Троицу, а единого Бога, отрицали божественность Христа, считали, что Христос – один их пророков, отвергали Церковь, ее иерархию, таинства, символы, особенно – иконопочитание. Праздновали субботу, а не воскресенье, отсюда и название субботники, совершали обрезание. Придерживались пищевых запретов: не ели мяса животных, которые в Библии отнесены к нечистым.  Часто они жили в одних селах с православными, и никаких трений при этом не возникало.

Но вот государство не устраивало существование этой секты и оно боролось с субботниками: иудействующих выселяли из сел в Сибирь, забривали в солдаты.

В Новой Чигле община крестьян-субботников была довольно крупная и это беспокоило как чигольских священников, так и самого хозяина – графа А.Г. Кушелева-Безбородко.  Как сообщал граф в письме министру духовных дел и народного просвещения А.Н. Голицыну, «субботники составляют 1/10 от крестьян его вотчины».  Местные священники с тревогой сообщали в епархию, что «в селах Чиголке и Тишанке каждую субботу местные жители собираются в доме дворцового крестьянина Филимонова, где, «сидя за столом», читают Библию и производят «толки, противные христианской вере» [4]. Донесения из села доходили до Святейшего Синода, который   принимал соответствующие Указы по этой секте в 1823 и в 1824 годах [5].

В результате совместных усилий графа А. Г. Кушелева - Безбородко и священников Новой Чиглы в селе к 1830 году избавились от субботников, обратив большую группу в православие, а "упорствующих в заблуждении" выслав в Сибирь. А вот в Верхней Тишанке решить эту проблему не смогли. Может, определенную роль в «укоренении» субботников среди православных тишанцев сыграло распространение грамотности, благодаря школе, открытой в селе владельцем Д.П. Трощинским в 1816 году?

Указы за 1823-1824гг. Опубликованы в газете «Воронежская старина» №2 за 1903 г.

Указы за 1828-1830 гг. Опубликованы в газете «Воронежская старина» №2 за 1903 г.

Чигольские же священники получили за избавление паствы от субботников награды, о  чем сообщалось в Указах Святейшего Синода «О награждении священников села Новой Чиголки Бобровского уезда Мясищева, Зайцева и Рясовского за обращение 518 душ из жидовской секты» за 1828, 1829 и 1830 годы [6].  

Так что вопросом обучения грамотности крепостных крестьян в Новой Чигле граф А. Г. Кушелев - Безбородко занялся лишь где-то в 1840-х годах. Более ранних сведений о наличии в селе какой-либо школы пока не найдено. Трудно сказать, заботой ли графа о собственных крестьянах было вызвано открытие школы, скорее это был деловой расчет на личную выгоду. Дело в том, что в  самом  начале 1840-х годов графом в селе был устроен  свеклосахарный завод, а для его успешного функционирования требовались квалифицированные грамотные работники, и дешевле всего было готовить  их  непосредственно в самом селе, а не посылать на обучение на другие заводы. Видимо, это и было побудительным мотивом для землевладельца к открытию в селе заводского училища, иначе говоря, начальной  школы.

В России по новому «Уставу гимназий и училищ уездных и приходских» 1828 года для низших слоев населения предназначались только сельские приходские училища, т. е. начальные школы [7]. Тогда все сельские начальные школы для простого народа назывались приходскими училищами. Устав 1828 года юридически закрепил отказ государства от их финансирования и возложение его на помещиков (строго добровольно), а также городское и сельское самоуправление, практически не имеющее средств.  Таким образом, открытие сельских владельческих училищ, их функционирование и развитие зависело от воли и желания владельца дворянского имения. Поэтому до второй половины XIX века (земской и городской реформ) начальных школ в сельской местности было крайне мало.  Из научной литературы известно, что в Воронежской губернии в первой половине XIX века были известны четыре начальные школы, открытые в помещичьих имениях [8]. Входила ли в их число чигольская школа?

Курс обучения в приходских училищах продолжался всего один год, в программе обучения было пять предметов, как и положено было по Уставу: Закон Божий, чтение церковной и гражданской печати, письмо под диктовку, арифметика в пределах четырех основных действий и церковное пение.   Дальнейшее продолжение образования окончивших такую школу не предусматривалось, таким образом, закреплялся вплоть до 1917 года разрыв преемственности между начальными школами и гимназиями. Крепостным крестьянам было запрещено поступление в средние и высшие учебные заведения. Уездные же училища с 3-годичным курсом предназначались для детей городских сословий (купцов и ремесленников).

Первые сведения о чигольской школе приводятся в 1851 году в статье о Новой Чигле в газете «Воронежские губернские ведомости» [9]. В публикации  описывается хозяйственное положение села Новая Чигла в 1840-е годы, и, в частности, говорится, что выполнение распоряжения владельца об открытии училища было возложено на тогдашнего  «управляющего этим имением, заключающего в себе 4500 душ крестьян, финляндского подданного Антона Костыркина», который  «соревнуя благодетельным видам правительства по предмету улучшенному состоянию сельских жителей и движимый усердием к общей пользе крестьян и владельца, <…> устроил приходское училище для крестьянских детей» [10].

В те времена в приходских училищах могли обучаться дети всех сословий, возраста и пола. Но вот выяснилось из другого источника, что в чигольское училище хоть и набирали детей из среды крепостных крестьян, да только принимали-то не всех желающих, а лишь тех, в ком видели будущих заводских работников, поэтому вряд ли принимались девочки. В книге историка И. Тарадина «Золотое дно» конкретизируются данные о чигольской владельческой школе: «В Новой Чигле школа существовала еще во время крепостного права, так как на свеклосахарный завод требовались грамотные десятники и всякого рода приказчики. Но количество грамотного населения было невелико, потому что школа обслуживала только потребности помещичьего хозяйства и давала такое количество грамотных, сколько было нужно для целей последнего. Училась в ней та часть крестьян, которая была при дворе помещика» [11]. Не совсем ясно, какой двор помещика имелся в виду, ведь владельцы села в чигольском имении не жили, может, это конторские служащие? В книге И. Тарадин не указывает источник приводимых сведений.

Упоминание о наличии в селе училища в период крепостничества встречается, кроме того, у Н. Чулкова в статье «Село Новая Чигла», опубликованной в 1884 году в «Воронежских епархиальных ведомостях». Автор пишет, что в  Новой Чигле «училище существовало <…> во время крепостного права при бывшем здесь свеклосахарном заводе помещика…» [12]. К сожалению, все выше приведенные исторические сведения о раннем периоде первой начальной школы Новой Чиглы вот такие малоинформативные. Нужно искать дополнительные источники!

Видимо, заводская школа в Новой Чигле с кругом задач, указанным у И. Тарадина, справлялась и, таким образом, просуществовала в селе до кончины графа А. Г. Кушелева-Безбородко в 1855 году. Затем последовало оформление и раздел наследства его сыновьями: Николаем и Григорием. Новая Чигла перешла к графу Николаю Александровичу Кушелеву-Безбородко. Возможно, в это время в деятельности школы был перерыв до осени 1857 года.

Дальнейшую историю местной школы   узнаем из интереснейшей статьи, специально посвященной вопросу народного образования в нашем селе и охватывающей период с осени 1857 по 1861 годы.  Эту статью под названием «О распространении грамотности в селе Новой Чигле Бобровского уезда Воронежской губернии в продолжение четырех последних лет» в газете «Воронежский листок» написал Александр Забудский, служивший в это время управляющим чигольским имением [13]. Сведения о сельской школе особенно ценны тем, что даются в статье самим очевидцем описываемых событий. По данным, приводимым в статье, выясняется, что в Новой Чигле к тому времени проживало «девять тысяч душ обоего пола». В такой ситуации новый владелец видел «существенную необходимость учебного заведения для крестьянских детей и дворовых людей», поэтому управляющему велено было «возобновить конторскую школу в селе». По Уставу владелец-учредитель сам определял в имении «начальника» местного приходского училища, на которого возлагались все организационные вопросы. В Новой Чигле этим человеком стал управляющий чигольским имением Александр Забудский.

Руководствовался в своих действиях А. Забудский тем же Уставом 1828 года, по которому учить крестьянских детей предписывалось в свободное от полевых работ время. В Чигле занятия начинались в сентябре и заканчивались к первому апреля. За шесть месяцев (был, видимо, перерыв на каникулы) учащиеся должны были освоить пять предметов, как и предписывалось Уставом: Закон Божий, чтение церковной и гражданской печати, письмо под диктовку, арифметику в пределах четырех основных действий и церковное пение.  В Уставе отдельно оговаривалось, что учредители приходских училищ «обязаны иметь при каждом (училище) законоучителя  из живущих в том месте или в соседстве священников».  

В своем распоряжении управляющему Николай Александрович подробно изложил финансовые вопросы: «…священнику за Закон Божий, конторщику за русский язык и арифметику выплачивать по 50 руб., еще по 50 руб. в виде вознаграждения, еще каждому из них по 50 коп. серебром за каждого ученика и ученицу, обучавшихся в школе в продолжение зимнего термина. На годовой расход на учебные пособия и книги –  до 1 рубля на каждого ученика и на награды прилежно учившимся по 25 коп. по числу всех».

Граф предполагал не ограничивать охват детей только рамками конторской школы. Помимо занятий в школе, еще дополнительно планировалось поощрять взрослых, владеющих грамотой, заниматься и с другими детьми, но уже вне школы. Предлагалось за каждого выученного ребенка очень хорошее материальное вознаграждение. Но прежде занимавшиеся с детьми должны были показать результат обучения: роль экзаменатора для этого отводилась управляющему. Дети должны были пройти испытание: проверялись грамотность и умение читать вслух не по складам. Учителю мальчика за такие достижения полагалось три рубля, а учительнице за выученную девочку – пять. Видимо, считалось, что девочку обучить труднее? Или труднее было найти семью девочки, готовую отдать дочь на обучение? Вознаграждался и каждый освоивший грамоту ребенок: он получал еще по осьмине ржи [14].

И. Е. Репин. Экзамен в сельской школе. 1878.

Результат первого учебного года управляющим не указан. Но, видимо, он не отвечал ожиданиям графа, так как уже в 1858 году была увеличена плата за обучение девочки до 15 руб. учительнице и еще 5 руб. награждение ученицы. Это было сделано, чтобы привлечь желающих обучать детей и, особенно, девочек.  Но «столь щедрое вознаграждение не имело желаемого действия на грамотных людей в селе», почему-то они не хотели заниматься обучением детей. «Только три девки, слывущие в селе монашками и своими родителями освобожденные от всех домашних и полевых работ, в начале 1859 года представили на испытание шесть девочек, выученных ими грамоте, из них, как потом оказалось, только две знали читать не по складам и за то удостоились вознаграждения».

В конторской же школе на следующий 1858-59 учебный год обучались всего около 30 крестьянских мальчиков. И это из более чем 1000 крестьян мужского пола, состоявших на оброке. Крестьяне не охотно отдавали детей в ученье, они считали, что развращенность кулаков и низших приказчиков, перешедших в торгаши – результат их грамотности. Родителей пугала перспектива удаления выученных детей от сохи, дома и семьи. У крестьян была своя логика: ведь без грамоты жили их деды, обходятся они, ну и дети как-нибудь проживут.      

Такое же неприятие грамотности царило и в двух соседних поселках, заселенных переселившимися из Новой Чиглы крестьянами, – в Александровке и в Никольском. Граф и там распорядился открыть школы, причем, ведь обучение было бесплатным и проводилось в домах местного духовенства. Более того, разрешалось «уволить из всех господских легких работ тех крестьянских мальчиков от 15 до 18 лет, и девочек от 11 до 16 лет, которым отведены поземельные участки». В этих селах помещичьи крестьяне состояли на барщине, их было 1200 ревизских душ мужского пола. Но, к сожалению, «только малое число детей такого возраста помещичьих крестьян явилось в школу, несмотря на столь выгодно за то предложенную льготу для хозяйства крестьянина-барщинника».

После трех лет работы конторской школы стала ясна главная причина малочисленности учеников в ней: расположенная в одном конце Новой Чиглы, в заводской конторе, школа оказалась просто территориально малодоступна для многих крестьянских детей такого огромного села.  Как пишет А. Забудский, «помещик, постоянно пекущийся о своих крестьянах, приказал учредить, применяясь отчасти к мнению крестьян, помимо конторской школы в селе и школы у священников в поселках, еще 15 училищ у лиц духовного звания и в крестьянских избах под наблюдением управляющего». Теперь уже школы были размещены «по всем направлениям обширного села для сокращения дальней хотьбы учащихся».

Более того: в октябре 1860 года «учреждено было 15 училищ на иждивении владельца имения, и по желанию крестьян еще 2 училища на счет их общественной суммы, всего 17 училищ». Несмотря на то, что уже 17 училищ были учреждены, еще многие крестьяне поручили грамотным солдатам, стоящим у них на постое, обучать детей грамоте. Таким образом, постепенно «на деле проявилась затаенная сознательность крестьян в пользу доступности грамотности». Значит, многие крестьянские семьи поняли пользу обучения их детей.     

Во всех этих училищах обучались 277 мальчиков у учителей и 28 девочек у учительниц, всего 305 детей. Причем по желанию родителей ребенок мог изучать по выбору грамоту или церковной печати, или гражданской.

В статье перечислены взрослые, правда, без фамилий, взявшиеся за обучение детей: «учителями вызвались три священника (в имении их шесть), жена священника, дочь и сын дьякона, три дьячка, два отставных грамотных хорошего поведения солдат, семь доброго нрава грамотных крестьян – отцов семейств и одна крестьянская дочь». Для полноты исторической картины отметим, что в это время в Покровской церкви Новой Чиглы служили священниками Николай Федорович Яковлев, Стефан Андреевич Ключанский и Иоанн Козьмич Зайцев. Дьячками были Василий Фил. Иларионов и Иван Васильевич Попов [15].

Выделялись графом средства и на поощрения того учителя, который привлечет к учению наибольшее число детей (на одного полагалось не менее 12 человек), и дополнительно по 50 копеек за каждого успевающего ученика.

Букварь для обучения юношества церковному и гражданскому чтению.

Граф распорядился также «прислать для раздачи во всех крестьянских семьях две тысячи в двойных экземплярах азбуки церковной и гражданской печати». Управляющий сам развозил и раздавал азбуку, поясняя при этом пользу грамоты и знания слова Божия. При общении с крестьянами А. Забудский убедился, «что они не вообще против учебы и образования, лишь бы их хозяйство от этого не страдало».  Управляющий отмечал, что крестьяне не виноваты в своем невежестве и были очень благодарны своему хозяину: «При раздаче мною азбуки, многие, не довольствуясь одним экземпляром, просили по одному на каждого мальчика, что исполнялось с радостью, даже просили писать помещику спасибо за доброе дело, что крестьян своих не забыл и считает их людьми разумными». Некоторые женщины считали, что время учиться у них прошло, поэтому управляющему пришлось им «объяснять пользу учения каждому, на что они отвечали безмолвным поклоном».

Из всех обучающихся через год, т. е. весной 1861 года, 258 детей научились читать свободно, не по слогам. Кроме того, в пяти училищах нашлись самые способные, которых обучали каллиграфии.

На этом владельческий период в истории приходской школы села Новая Чигла должен был быть закончен: с марта 1861 года крестьяне больше не принадлежали землевладельцам и становились свободными. Но граф Н. А. Кушелев-Безбородко продолжал заботу о школе: с осени 1861 года ассигновались 500 руб. серебром из помещичьих доходов на шестимесячный учебный период с 1 октября по 1 апреля. Жалованье полагалось каждому учителю, учительнице 3руб. 50 коп.  Но в 15 училищах уже не выплачивалась награда деньгами лицам, которые обучали детей у себя дома.

Уволился и прежний управляющий чигольским имением А. Забудский, но, как он  сообщил в статье, ему было известно, что граф в 1861 - 1862 учебном году последний раз прислал для раздачи крестьянам значительное количество экземпляров "Евангелия" и "Азбуки" на церковнославянском и русском языках и 10 школ «на прежних началах утверждены были на следующий зимний термин на иждивении благодетельного для своих крестьян владельца»…

Закончить  рассказ о первой начальной школе для крестьянских детей в селе Новая Чигла хотелось бы одним интересным историческим фактом, относящимся и к описанному нами периоду, и к последующему. Чигольская   приходская школа сыграла неожиданно важную роль в культурной жизни села. В 1848 году место священника в Покровской церкви Новой Чиглы получил приехавший из Воронежа бывший регент архиерейского хора Николай Федорович Яковлев [16]. Как утверждали современники, это был незаурядный человек: сам обладавший прекрасным голосом, он был еще и талантливым музыкантом, композитором, писавшим церковную музыку. И вот о. Николай создает в селе церковный хор из своих прихожан – простых крестьян – и набирает в него тех, кто отучился в приходской школе. Действительно, для создания певческого коллектива из простых крепостных крестьян в селе была благодатная почва: ведь в приходской школе детей обучали церковному пению и чтению церковной печати. Поэтому прихожане, окончившие чигольскую школу, владели культурой пения и могли читать тексты церковных песнопений.

Владимир Маковский. Певчие на клиросе. 1870.

       Музыкальный уровень приходского хора Покровской церкви и его руководителя, вероятно, был довольно высок. Вот какое свидетельство об исполнительском мастерстве чигольских хористов оставил преподаватель церковного пения Воронежской духовной семинарии священник Тихон Иванович  Донецкий: «Кроме композиторства, о. Николай образовал в Новой Чигле очень прочный хор из учеников школы и прихожан любителей пения. Хор этот был настолько твердо поставлен, что существовал долгое время после смерти своего образователя (в 1877 году). Многие из участников хора так основательно были обучены о. Николаем партесной* ноте, что долгое время после его кончины заправляли хором в качестве регентов. Пишущему эти строки пришлось слышать хор о. Николая спустя десять лет после его смерти. Невзирая на выход из этого хора многих участников в нем, выселившихся из Чиглы в другие слободы, хор покойного о. Николая исполнял в громадном чигольском храме очень разнообразный и сложный репертуар богослужебных песнопений»…

Вот так иногда одна строка в источнике может дать новую краску в исторической картине жизни. Так свидетельство о. Тихона Донецкого высветило роль приходской школы Новой Чиглы в духовном развитии ее питомцев. Чигольский приходской хор о. Николая Яковлева заслуживает место в нашей коллективной исторической памяти…

       Напоследок нам необходимо вернуться к событиям 1862 года. В жизни крестьян Новой Чиглы этот год оказался переломным. Весной 1862 года неожиданно умирает владелец чигольских земель граф Николай Александрович Кушелев-Безбородко. Наследницей становится его вдова Елизавета Ивановна Кушелева-Безбородко. И начинается уже другая история чигольской школы для крестьян.

Примечания

1. См.: Воронежские губернские ведомости.  1851. №49. С. 377; Чулков Н. Село Новая Чигла (Бобровского уезда). Воронежские епархиальные ведомости. 1884. №18 неоф. С. 647; Тарадин И. Золотое дно: экономика, история, культура и быт волости Центрально-Черноземной области. Воронеж. 1928. С. 69.

2. Подробнее о субботниках см.: Хижая Т.И. Движение иудействующих в России во второй половине XIX в. // Религиоведение. № 1. 2007. С. 49-59; Хижая Т. Движение русских иудействующих: к вопросу о феномене «успеха». // Альманах «Альфа и Омега». №53. 2008.

3. Тарадин И. Указ. соч. С. 104, 105.

4. РГИА. Ф. 797. Оп. 2. Д. 8876. Л. 30.

5. Указ Святейшего Синода «По делу об открывшейся в Воронежской губернии (в Павловском, Бобровском и Острогожском уездах) иудействующей секте». Ежегодник Указов Священного Синода 1823 г. №25. О том же. Ежегодник 1824 г. №62. Ежегодник 1824 г. №106. // Опись указам Святейшего Синода, относящимся до Воронежской епархии, хранящимся в Воронежской Духовной Консистории за 1743-1850 гг. Воронежская старина -2. 1903. С. 289.

6. Там же. С.291. Указ Святейшего Синода «О награждении священников села Новой Чиголки Бобровского уезда Мясищева, Зайцева и Рясовского за обращение 518 душ из жидовской секты». Ежегодник 1828 г. №148. О том же. Ежегодник 1829 г. №33 и Ежегодник 1830 г. №7.

7. Устав гимназий и училищ уездных и приходских, состоящих в ведомстве университетов С.-Петербургского, Московского, Казанского и Харьковского. 1828 г. //Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1. Т. 28. СПб., 1830. № 21501. С. 626-644. Режим доступа: http://музейреформ.рф/node/13661

8. Пыльнев Ю.В. Народное просвещение Воронежской губернии во второй половине XIX века, 60-90-е гг. Автореферат кандидатской диссертации.  Воронеж.1999. Режим доступа: https://www.dissercat.com/content/narodnoe-prosveshchenie-voronezhskoi-gubernii-vo-vtoroi-polovine-xix-veka-60-90-e-gg

9. Воронежские губернские ведомости.  1851. №49. С. 377.

10. По архивным документам, хранящимся в ГАВО, известно, что в 1840-е годы управляющим чигольским имением был финляндский подданный Костыркин Антон Федосеевич. ГАВО. Ф. И-167. Оп.1. Д. 9746. Дело по прошению служителя сенатора тайного советника графа Кушелева-Безбородко Костыркина Антона Федосеевича о выдаче ему свидетельства на имение графа 11 декабря 1847 г. - 19 мая 1848 г.

11. Тарадин И. Указ. соч.  С. 69.

12. Чулков Н. Указ. соч. С. 647.

13. Забудский А. О распространении грамотности в селе Новой Чигле Бобровского уезда Воронежской губернии в продолжение четырех последних лет. Воронежский Листок. 1862. № 44.

14. Осьмина – старая русская мера сыпучих тел, равная половине четверти  или 104,95 л.

15. Чулков Н. Указ. соч. С. 669-672.

16. Духовные композиторы Воронежской епархии. Историко-библиографический очерк местного церковного пения. Преподаватель церковного пения в ВДС священник Т. Донецкий. //Воронежские епархиальные ведомости. 1905. №10 неоф. С.409-440. Брат Т.И.Донецкого (ок. 1845-1912) священник Илья Иванович Донецкий (1841?-1900)  служил в Новой Чигле в Покровской церкви двадцать лет помощником настоятеля с 1880-1900, был  благочинным 5 округа Бобровского уезда. Автор статьи Т.И. Донецкий посетил своего брата  в Новой Чигле в 1887 году.

* партесное пение – многоголосное церковное пение.

Наталия Мусиенко

Станица Новорыбинская. Церковь. Певчие.

Певчие хора. Город  Владимир

ИЗ ИСТОРИИ НАЧАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ КРЕСТЬЯН НОВОЙ ЧИГЛЫ

ЧАСТЬ II

Земская школа – всему начало

        Продолжаем знакомиться с историей народного образования в селе Новая Чигла. Мы уже знаем из предыдущей статьи, что в Новой Чигле первой школой, известной нам по упоминаниям в исторической литературе, является начальная школа, существовавшая еще при крепостном праве. И это достоверный исторический факт, подтверждаемый печатными источниками. Обучение грамотности крестьян было введено тогдашним землевладельцем села графом Александром Григорьевичем Кушелевым-Безбородко из-за необходимости иметь обученный персонал для обслуживания свеклосахарного завода. В 1840-1850-х годах в селе было одно конторское училище, в начале 1860-х число таких пунктов начального обучения доходило до семнадцати и в 1861-1862 учебном году осталось десять владельческих школ для крестьянских детей. Последние школы были уже на содержании графа Николая Александровича Кушелева-Безбородко – сына Александра Григорьевича. Напомним, что тогда сельские начальные школы назывались приходскими училищами. О состоянии школьного дела в селе написал в 1862 году в газете «Воронежский листок» очевидец, бывший управляющий чигольским имением Александр Забудский, который, выполняя распоряжение Н.А. Кушелева-Безбородко, и организовывал по всему селу учебные «филиалы» [1]. Отметим, что эти учебные заведения не располагали специальными зданиями, занятия проводились в обычных избах. Да и сама конторская (заводская) школа, видимо, занимала всего лишь отдельное помещение в здании конторы. С крестьянскими детьми занимались не специально обученные учителя, а просто грамотные жители села: священнослужители, их жены и подросшие дети, дьячки, отставные солдаты и крестьяне-грамотеи. Неизвестно, учитывалась ли в тот период чигольская владельческая школа официальной уездной статистикой.

Правда, есть другие печатные источники, которые дают иную информацию о количестве школ в Новой Чигле в период сразу после 1861 года. В статье Н. Чулкова «Село Новая Чигла (Бобровского уезда)» в «Воронежских епархиальных ведомостях» прежнее приходское училище уже упоминается в единственном числе [2]. После 1861 года, т. е. после отмены крепостного права, как отмечает Н. Чулков, «…училище поддерживалось сначала сельским обществом, а затем перешло в ведение земства», т. е.  стало земской школой. Точная дата переподчинения школы земству в использованном источнике не указана. Странно, что автор статьи, живший в 1884 году в Новой Чигле и общавшийся с сельчанами, получил информацию только об одной школе.  Неужели никто в селе уже не помнил про то, что школа была не одна? На ум приходит возможное объяснение – просто все эти рассеянные по селу учебные «филиалы» воспринимались, видимо, крестьянами не как отдельные школы, а как части одного учебного учреждения. А вот то, что сразу после отмены крепостного права имевшиеся в российских селах школы поддерживались самими крестьянами в лице сельских обществ – это реальный исторический факт. Земства, т. е.  местные органы самоуправления, в России учредили лишь в 1864 году.  

Первого января 1864 года было высочайше утверждено «Положение о губернских и уездных земских учреждениях», предоставлявшее новым органам самоуправления заботу о местной хозяйственной жизни, куда относилось и народное образование. На первых порах (в 1860-е – 1870-е годы) учебные заведения открывались земствами, исходя из реальной ситуации, земства действительно переводили в свое ведение часть уже имевшихся школ сельских обществ, и финансирование их осуществлялось совместно с сельскими общинами.

О наличии в Новой Чигле в 1860-е годы только  одной школы говорится также  в юбилейной статье, посвященной пятидесятилетию церковного служения бывшего чигольского протоиерея Тимофея Васильевича Баженова, который в 1861 году после окончания Воронежской духовной семинарии был назначен священником к Покровской церкви в село Новая Чигла [3]. Вот как характеризует тогдашнюю чигольскую школу автор: «Когда он (о. Баженов) приехал в Чиглу, он увидел здесь ветхое, бедное и тесное здание единственной земской школы. Отсутствие школ в селе с десятитысячным населением не могло не беспокоить молодого пастыря, не волновать его, и он твердо решает помочь, по мере сил и возможности, и этому делу». Почему-то уже в 1861 году школа в статье названа земской, хотя данный статус чигольская школа могла получить только после 1864 года. А возможно, автор просто перенес позднее название школы на 1861 год, имея в виду впечатления батюшки в первые годы жизни в селе, а не именно в год приезда. Правда и земскими школы в России назывались неофициально. А полное официальное название   земских школ – одноклассное народное училище ведомства Министерства народного просвещения. Это был самый распространённый тип начального учебного заведения Российской империи с конца 1860-х годов по 1917 год.  

Деятельность этих школ регулировалась «Положениями о начальных народных училищах» 1864 и 1874 годов.  Народные училища, или на языке того времени, земские школы, представляли собой учебные заведения с трехлетним курсом, где дети всех трех лет обучения (разделенные на три отделения) одновременно занимались в одной классной комнате с единственным учителем. Постоянной проблемой земства в 1860-1870-е годы было отсутствие соответствующих школьных зданий: ведь первые училища, поступившие в его ведение, представляли собой наспех приспособленные избы со всеми вытекающими отсюда неудобствами. Только в 1880-х годах XIX века началось строительство специальных училищных зданий, по специально составленным планам, внутреннее устройство которых в той или иной степени соответствовало нуждам учебного процесса.

Значит, если верить впечатлению, произведенному школой на о. Баженова, в Новой Чигле после освобождения крестьян от личной зависимости от землевладельца средств на добротное здание для школы не находилось. Свое удивление таким состоянием школьного дела в селе высказала новому пастырю и одна образованная дама лютеранского вероисповедания, проживавшая в Новой Чигле в числе немногих лютеран. Заметим, что чигольские лютеране – это тоже исторический факт, подтверждаемый записями в метрических книгах Покровской церкви.

Так вот, у о.Тимофея была в Чигле «одна знакомая интеллигентная дама, лютеранка.  Как-то в беседе с о. Тимофеем дама эта коснулась вопроса о народном образовании и указала на то, что вот-де Чигла село огромное, а школ в нем всего только одна; что деятельность лютеранского духовенства в деле народного образования заслуживает особенного внимания, потому что у них оно (духовенство) является первым проводником в сознание прихожан необходимости устройства в приходах школ и т. д.; и этих слов было достаточно для того, чтобы побудить о. Тимофея немедленно приступить к открытию школы и постройке на собственные средства школьного здания. Постройка школьного здания поистине была подвигом со стороны о. Тимофея, который в то время не имел у себя ничего, кроме долгов. Построив школу, он принял на себя законоучительство и учительство в ней, пригласив, впрочем, в сотрудники себе свою интеллигентную знакомку, да еще одного господина из служащих местной экономии» [4]. В общем, школа о. Тимофея явилась следующим учебным заведением в Новой Чигле после владельческих школ и земской школы и это первая «церковная» школа в Новой Чигле, точнее, церковно-приходская школа при Покровской церкви. Имена ее первых просветителей – и дамы лютеранки, и  конторского служащего, равно как и возможных других учителей – остаются пока неизвестными.

Н. П. Богданов-Бельский. Сельская школа. 1890-е гг.

Следовательно, какое-то время в селе существовали параллельно две школы разных ведомств: земская, т. е. светская, и церковная духовного ведомства – Святейшего правительствующего Синода. Но, как выясняется далее из статьи, к сожалению, церковная школа о. Тимофея просуществовала в Новой Чигле только один год: «…Нашлись злые люди, которые сожгли школьное здание». Как пишет далее автор статьи: «Во все последующее время своей службы в Чигле о. Тимофей отдавал труды уже земской школе в качестве законоучителя, и принятые обязанности исполнял настолько умело и добросовестно, что всякий раз получал одобрительные отзывы о своей деятельности со стороны ревизующих школу лиц» [5].

Итак, после поджога церковной школы в Новой Чигле несколько лет действовала только одна земская школа. В чигольском краеведении считается, что школа получила статус земской в 1868 году, но документ, подтверждающий этот факт, нигде не называется. Хотелось бы, чтобы нашли исторический источник, в котором задокументирована эта дата открытия земской школы в Новой Чигле. А пока эта кем-то откуда-то взятая дата входит в противоречие с другим источником – с послужным списком о. Тимофея, опубликованном в уже цитируемой нами статье Н. Чулкова, где   говорится, что о. Тимофей был учителем и законоучителем местного сельского училища, т. е. земской школы, с 1869 года. Так, может, чигольская школа как земская учреждена в 1869 году? Пока, в любом случае, можно утверждать только то, что первым учителем чигольской земской школы был молодой священник Тимофей Васильевич Баженов. 

Благодаря выявленным в последнее время различным новым архивным и печатным источникам удалось проследить почти пятидесятилетнюю (если считать с 1868-1869 до 1917 года) историю первой земской школы Новой Чиглы. И хотя информационная полнота каждого из этих источников очень разная, все вместе они все же позволяют восстановить и дать наглядную картину состояния и развития системы народного просвещения во второй половине XIX и начале XX века в селе Новая Чигла.

Интересные материалы о земской деятельности в сфере народного образования, о становлении и функционировании системы земских школ в Воронежской губернии отражены в Государственном архиве Воронежской области (ГАВО) в фонде губернской земской управы (ф. 20). Документы этого фонда в настоящее время оцифрованы и находятся в открытом доступе. Благодаря глубокому интересу к истории малой родины и бережному к ней отношению нашего земляка Валерия Васильевича Долгушина удалось получить возможность ознакомиться с документами и нам.

В этом фонде посчастливилось найти несколько годовых статистических отчетов   о состоянии начальных народных училищ Бобровского уезда за период с 1872 по 1914 годы.  В этих документах приводятся ценные данные и о чигольской земской школе. Документ 1872 года называется -«Сведения о состоянии начальных народных училищ в селениях крестьян за 1872-й год» [6]. В отчете отмечено, что в Новой Чигле в тот год проживало 8029 человек, число жителей мужского пола составляло 3902 человека, женского пола – 4127.  В школе обучались 35 мальчиков и 8 девочек, всего было – 43 ученика. Таким образом, процент отношения учащихся к населению составлял 0,5%, (не путать с процентом грамотных в селе)!    

Все сельские училища в Воронежской губернии содержались на средства уездного земства, а часть из них – и на средства тех сельских обществ, в которых школы находились. Из земских сумм уплачивалось жалование учителям, приобретались учебные пособия и письменные принадлежности для учащихся, а на общественные средства производились все расходы по содержанию школьных помещений, ремонта и приобретению классной мебели.  Источником для покрытия расходов служил определенный сбор с населения, который взимался сельским обществом, размер которого был неодинаковый: высший – в 17 копеек, и низший – в 4 копейки. Училищные суммы собирались сельскими сборщиками и находились в распоряжении сельского старосты или школьных попечителей, которые давали обществам отчет в расходовании их. Из данного источника узнаем, что финансирование новочигольского училища было совместное, т. е. осуществлялось за счет местного сельского общества и уездного земства.  На содержание школы земство отчисляло 220 рублей, а сельское общество выделяло деньгами – 100 рублей и предоставляло помещение, снабжало дровами для отопления здания и нанимало сторожа. К сожалении, в этом отчете ничего не сказано об оплате учительского труда. 

Н. П. Богданов-Бельский (1868-1945). Сочинение. 1903.

Судя по данному документу, в 1872 году в школе работали один законоучитель и один учитель, но пофамильно они, к сожалению, не названы.  Исходя из предыдущих источников, можно сказать, что законоучителем в это время был о. Тимофей Баженов, а вот кто с ним работал в паре – мы из этого документа узнать не можем. В те времена обучением в земских школах занимались нанимаемые земством постоянно занятые учителя, их назвали народными учителями за работу с простым народом и для отличия учителей начальных народных училищ от любых учителей, состоявших на государственной службе.   В период возникновения земская школа, как правило, не имела специально подготовленных учителей, поэтому учительские кадры были очень разнородными по составу. Часто, как и в чигольской школе, это были приходские священники, которые помимо Закона Божьего, вели и остальные предметы.  Обычно к обучению приглашались священники из ближайших церквей, они назывались   законоучителями и вели в школах по два часа в неделю Закон Божий. Никаких директоров в начальных училищах не было. Контроль осуществляли чиновники Министерства народного просвещения – директора и инспекторы народных училищ.

По одному печатному источнику совершенно точно известно, что в 1876 году в земскую школу Новой Чиглы приехала молоденькая учительница Варвара Ипполитовна Тарасенко. Сама она получила домашнее образование, но, видимо, у нее было свидетельство на звание учителя начального училища. Тогда это свидетельство надо было получать в Бобровском уездном училищном Совете, выдержав специальные испытания. Правда известно также, что многие учителя в те годы допускались к работе и без такового документа.  

Можно предположить, что Варвара Ипполитовна была первой женщиной в Новой Чигле на официальной земской службе. Положения о начальных училищах 1864 и 1874 годов представляли женщинам равные с мужчинами права на занятие учительских должностей. Однако в российских селах крестьяне неоднозначно воспринимали появление женщин-учительниц, так как считали учительство сферой мужского труда, но Варвара Ипполитовна в Новой Чигле прижилась. О ней позже была даже напечатана статья в губернской газете «Воронежский телеграф», мы еще коснемся подробнее этой публикации.

После ухода в 1881 году о. Т. Баженова из села законоучителем местного сельского училища, т. е. земской школы, стал на три года до своей смерти помощник настоятеля Покровского храма священник Капитон Алексеевич Орлов [8]. Если о. Тимофей выполнял какое-то время функции и учителя, и законоучителя, то о. Капитон был только законоучителем. По отчетным документам о деятельности начальных народных училищ удалось узнать, что в последующем с 1891 года уроки Закона Божьего вел в земской школе священник Илья Иванович Донецкий, прослуживший в школе до своей кончины в апреле 1900 года [9]. Учительницей по-прежнему трудилась Варвара Ипполитовна Тарасенко. Видимо, несколько лет она оставалась единственной учительницей в земской школе, и работать ей приходилось не в простых условиях, так как число обучавшихся детей росло.

Состав Закона Божия как предмета преподавания в низших школах состоял из церковных молитв, священной истории, объяснения богослужения и катехизиса.  Детей знакомили с повседневными молитвами, важнейшими событиями священной истории, символами веры, заповедями. Содержание курса было элементарным и простым для восприятия детей раннего школьного возраста. Но в земских школах законоучитель, помимо преподавания Закона Божия, руководил еще и молитвой учеников, чтением ими Священного Писания и религиозных книг, а также «следил за исполнением ими долга исповеди и причащения», наставляя учеников в соблюдении правил Церкви. 

Продолжительность учебного года в сельских школах составляла, зачастую, не более 150 дней в году, т. е. шесть месяцев с октября по апрель. Земскую школу поэтому иногда иронически называли «трехзимней». Основной причиной короткого учебного года называлась занятость крестьянских детей, даже самых маленьких, в домашнем хозяйстве – родители могли себе позволить отпустить их в школу только в зимнюю половину года, когда не было сельскохозяйственных работ.   Учеба занимала шесть дней в неделю, каждый день было четыре-пять часовых уроков с часовым обеденным перерывом. 

Но не все дети оканчивали начальную школу, многие из них были вынуждены прекращать учение по разным причинам, часто крестьянская семья не могла позволить себе роскошь кормить не работавшего человека. К тому же родители ведь не были обязаны посылать детей в школу, поэтому дети приступали к учебе не в одно и то же время и так же в разное время оставляли учебу, так что большинство детей училось около пяти месяцев в году и уходили, едва усвоив элементы чтения и письма.

К сожалению, мы пока не располагаем официальной статистикой по земским школам за 1880-е годы. Но нам помогает опять же уже упоминавшаяся статья Н. Чулкова, в которой автор критически отмечал, что в Новой Чигле в 1884 году «народная грамотность не представляет, сравнительно с другими большими селами, ничего выдающегося…» [10]. За двенадцать лет, прошедших после отчета 1872 года, число учащихся новочигольской школы удвоилось: в ней обучались тогда уже 80-90 учеников. Значит, как минимум два учителя должны были трудиться, так как по тогдашним нормам в земской школе полагался один учитель на 50 детей. Но в статье в этот год назван только законоучитель священник Капитон Алексеевич Орлов и одна учительница – все та же Варвара Ипполитовна Тарасенко. Автор статьи, кроме того, отмечает, что ежегодно в чигольском училище оканчивали курс «с правом получения на основании 56 статьи устава о воинской повинности льготы четвертого разряда 6-8 человек».  Дело в том, что после введения в 1874 году Закона о всеобщей воинской повинности для лиц, окончивших начальное народное училище, существовали значимые льготы: срок действительной службы сокращался до 4 лет, т. е.  на 2 года меньше службы на общих основаниях. Таким образом, российское правительство поощряло тех крестьянских мальчиков, кто доходил до сдачи официального экзамена и получал свидетельство об окончании школы.

В этой же статье Н. Чулкова говорится, что «на 1000 человек жителей приходится 8-9 человек учащихся, что составляет 0,8-0,9% всего населения». По сравнению с 1872 годом, в 1884 году процент учащихся почти удвоился. Общее же число всех грамотных автор затруднялся назвать, но все же допустил, что «на основании подписей под общественными приговорами, можно думать, что число их доходит до 1000 человек, которые составляют 20% мужского населения. О женщинах же говорилось, что «за исключением лиц привилегированных сословий, они совершенно безграмотны…».

         Следующие сведения о грамотных жителях села за 1889 год приводятся историком И. Тарадиным, и эти показатели уже значительно ниже, чем в 1884 году: «По переписи 1889 года грамотных в Новой Чигле насчитывалось 7,5 %. Грамотность среди мужчин была выше, чем среди женщин: среди первых грамотных было 14,2%, а среди женщин всего 1,0%» [11].  Для сравнения он приводит сведения по Верхо-Тишанке, где грамотных среди женщин было лишь 0,3%.

        Неизвестно, получило ли в последующем чигольское народно училище новое здание. Но в селе видели проблему и с его ветхостью, и с недостаточностью уже одной школы. По крайней мере, Н. Чулков написал об этом: «…следовало бы обратить внимание на постепенное приобретение земли, на постройку для училища нового здания, так как старое разрушается, и, ввиду обширности пространства, занимаемого населением, и многочисленности его, завести даже другое училище» [12]. Но реализовать это пожелание автора и открыть в селе вторую земскую школу удалось лишь через два десятилетия, уже в следующем веке…

        Однако проблема доступности грамотности для крестьян Новой Чиглы беспокоила и местных священников. В 1890-е годы им, наконец,  удается  добиться  открытия в Новой Чигле трех церковных школ:  в 1890 году при Покровской церкви открывается школа грамоты для мальчиков, в 1892 году – при Вознесенской церкви церковно-приходская школа для совместного обучения мальчиков и девочек, и в 1896 году появилась в селе при Покровской церкви церковно-приходская школа специально для девочек [13]. В среднем, в каждой из этих трех школ обучалось по тридцать с лишним крестьянских детей. В общей сложности, к концу XIX века в селе Новая Чигла функционировали четыре начальных школы для крестьянских детей. 

Динамику развития школьного дела в Новой Чигле в 1890-е годы позволяют проследить опять же архивные документы земства. Теперь это «Ведомости о начальных народных училищах Бобровского уезда», в которых значительно больше показателей, чем в 1872 году. Стандартные сводные отчеты по уездам выполнены уже на типографских бланках, заполненных от руки. В отчетах уже увеличивается количество цифровых данных. В 1891 году отмечено, что новочигольское училище размещается в собственном доме и имеет две комнаты для классов [14]. Приведены и размеры этих помещений – приблизительно они были одинаковыми по величине. Но перевести аршины и вершки в современные величины нам оказалось затруднительным: например, длина зданий была 5 и 12/16 аршина, а ширина – 5 и 11/16 аршина, высота потолков соответствовала тогдашней норме для школьных помещений и составляла 4 и 11/16 аршина. Выходит, комнаты были не очень-то большие, к тому же почти квадратные? Можно ли говорить о полноценном учебном процессе в тех условиях, ведь в одной комнате находились 70 детей?!!

        Сухая статистика не дает возможности представить само школьное здание в Новой Чигле. И исторических фотографий в селе не сохранилось. А ведь земские школы в разных местах России были разные. Разные избы: деревянные, каменные, одноэтажные, были здания и в два этажа. Также неизвестно, в какой части села чигольская школа находилась. Из работ воронежских историков известно, что материальная обстановка сельских школ в губернии была неодинаковая, скорее бедная, расходуемые земством и сельскими обществами средства едва покрывали самые насущные школьные нужды.

В 1891 году в чигольской земской школе уже обучались 128 мальчиков и 14 девочек, т.е. всего 142 ученика. С этим количеством детей работали всего две учительницы: основной учитель Варвара Ипполитовна Тарасенко и ее официальная помощница – Анна Романова, выпускница Воронежского епархиального женского училища. Из этого документа узнаем, наконец, и об образовании Варвары Ипполитовны – в графе «Где окончил курс» записано: «В частном пансионе». К сожалению, более точное название учреждения не дается. Закон Божий вел в 1891 году священник Покровской церкви Илья Донецкий. На годовое содержание законоучителя земство ассигновало 50 рублей (эту же сумму платил и Н.А. Кушелев-Безбородко тридцать лет назад!), В.И. Тарасенко полагалось 250 рублей, причем сто рублей из этой суммы доплачивало сельское общество, а помощница получала 60 рублей. Указана также и годовая сумма наградных: для учителя – девятнадцать рублей, помощнице – восемь.

         Из отчета следует, что в том году двенадцать человек, среди которых одна девочка, окончили школьный курс с получением свидетельства грамотности. Кажется, что совсем мало, но, как правило, в сельских школах процент учеников, формально оканчивавших трехлетний курс и получавших свидетельство, был очень небольшим.    Ведь чтобы получить свидетельство об окончании земской школы, надо было сдать выпускной экзамен.  Экзамены были государственными и проводились не учителями, а членами уездного училищного совета, то есть преимущественно чиновниками. Но дело в том, что занятия в школе оканчивались в апреле, перед началом весенней распутицы, а экзамены проводились тогда, когда членам училищного совета было удобнее добраться до деревень, т. е. в начале лета. Многие ученики в это время уже не могли отвлечься от хозяйственных забот, а также не желали повторять учебный курс перед экзаменами. Поэтому, прослушав курс, не все учащиеся сдавали экзамен, следовательно, они и не учитывались официальной статистикой, как окончившие школу. Вот и вся итоговая информация о работе новочигольской земской щколы за 1891 год.

Следующие данные отражены в отчете 1894 года [15]. Школа находится в собственном доме, но уже указана только одна учебная комната. Действительно ли это так было? Есть отметка о том, что школьное помещение удобное, и даются его размеры в аршинах: 20x40x4. По нормам, признанным в то время школьной гигиеной, длина класса не должна была превышать 12 аршин (1 аршин – 71 см), т. е. 8,5 м. Только в таком случае дети с нормальным зрением, сидевшие на задних партах, могли видеть написанное на доске. Получается, что в чигольской школе длина классного помещения намного превышала санитарно-допустимые нормы, и дети на последних партах были удалены от доски на 14,2 м.  При этом отмечено, что училищное помещение содержится исправно, классная мебель удобна. Но как в таком помещении могли разместиться 137 детей: 131 мальчик и 6 девочек? Здесь уже в графе об учащихся есть отметка о вновь поступивших – их было 58 детей, а выбыли 38. Окончили школу со свидетельством 18 мальчиков и 2 девочки, т.е. всего двадцать человек. В отчете указано, что успехи учащихся за отчетный год удовлетворительные.

Удивительно, что с таким количеством детей работала одна учительница Варвара Тарасенко. В этом отчете ее образование отмечено как «домашнее». В графе про помощников учителя написано одним словом: «Никаких». Значит, Анна Романова, бывшая помощница основной учительницы покинула школу к 1894 году. Но в годовом балансе указываются 120 рублей для помощника учителя.  Законоучителем продолжал трудиться священник Илья Донецкий, возможно, ему пришлось заменять еще и отсутствующего учителя? Священнику за Закон Божий по-прежнему выплачивали 50 рублей. За свою работу учитель получал годовое жалование в размере 280 рублей – чуть больше, чем в 1891 году.  Общая сумма в 550 рублей складывалась из взноса от земства в 350 рублей, и 200 рублей давало сельское общество. Впервые отмечено, что из всех денег 100 рублей ассигновалось на «отопление, сторожа и ремонтирование дома».

Подробные сведения о чигольской земской школе на рубеже веков дает «Ведомость о начальных народных училищах в городе Боброве и Бобровском уезде за 1899-1900 учебный год» [16]. За этот год отмечено самое большое число учащихся в Новочигольском училище (земской школе) – 161 мальчик и 1 девочка.    

В 1899-1900 учебном году в чигольскую школу вновь поступило 62 ученика, выбыло до окончания учебы – 52. Успехи учащихся чигольской школы за отчетный 1899-1900 учебный год по всем предметам отмечены как удовлетворительные.  Окончили курс с получением свидетельства грамотности – 16 мальчиков, а вот девочек в этом году среди окончивших школу не было, да в школе и была-то всего одна девочка.

С таким количеством детей в 1899-1900 учебном году занимались по-прежнему священник Илья Донецкий и уже знакомая нам учительница Варвара Тарасенко.  Появились и две новых учительницы: Анна Языкова и Анна Снесарева. У Анны Языковой, как и у Варвары Тарасенко, указано домашнее образование. А вот А. Снесарева (26.10.1881г.р.)  окончила Воронежское епархиальное женское училище, она была из духовного сословия, ее отец чигольский псаломщик Василий Снесарев, служил в Новой Чигле с 1883 года. Анна проработает в чигольской школе до 1917 года включительно [17].

Перечислены в «Ведомости…» пять обязательно изучавшихся предметов: закон Божий, чтение, письмо, арифметика, пение. Поэтому ошибочны представления современных чигольских учащихся, считающих, что сельские земские школы давали образование сравнимое с современной девятилеткой. Исторические реалии дают другую картину: это было элементарное начальное образование для народа. Учебный курс одноклассного народного училища с трёхлетней продолжительностью обучения не имел целью дать учащимся ничего, кроме элементарной грамотности. В учебный план не входили такие предметы как история, география, черчение, естествознание, не говоря о физике и химии. Более того, ни о каких домашних заданиях речь, конечно же, не шла, т. е., учителям приходилось рассчитывать только на то, что дети усвоили в классе.

   В «Ведомости…» отмечено, что чигольское училище помещается в собственном доме, а не в наемном. В школе уже были открыты две комнаты для классов, но они указаны как неудобные: в них тесно, темно и холодно. Указан и размер классных комнат в аршинах: длина – 20 арш., ширина –10, высота – 4. А вот высота потолка соответствовала норме – она должна была быть не менее 4 аршин. Отмечено, что училищное помещение содержится исправно. Есть указание и на то, что классная мебель удобна. Но были ли это парты, сказать трудно, ведь могли быть самые обычные крестьянские столы с такими же традиционными скамейками.

Из данного источника узнаем, что ассигнования на школу уже значительно увеличились по сравнению с 1894 годом: на год от земства выделялись 434 рубля и от сельского общества – 188, всего – 622 рубля.  Из этой же суммы полагалось жалованье законоучителю 50 рублей, учителям и учительницам – 280, их помощницам – 204. (Где-то в Интернете встретилась информация, что в 1896 году средняя зарплата земского учителя в России составляла 270 рублей). Отдельной строкой были отмечены расходы на отопление, сторожа, ремонт дома. На это предусматривалось 88 рублей. А вот траты на книги, учебные пособия и классные принадлежности в «Ведомости…» не указаны.

Квартира для учащих, т.е. учителей, в Новой Чигле не указана как имеющаяся. Значит, учителя должны были брать квартиры в наем. В российских селах действительно остро стояла проблема найма жилья для приезжающих из других мест народных учителей. И этот факт являлся большим препятствием для закрепления учителей в селах. Как писали в губернской газете «Воронежский телеграф» в 1901 году, причина такого положения в сельской местности была в том, что «…зажиточные люди не принимают квартирантов, учащие вынуждены довольствоваться квартирами <…> в избах бедняков». Ну, а «…в деревнях, если школьное здание холодное и сырое, то в такой же мере и крестьянские жилые избы были холодные и сырые, без фундамента и полов» [18]. Возможно, в таких условиях трудилась в Новой Чигле и учительница Варвара Ипполитовна Тарасенко, во всяком случае, в той же газетной заметке 1901 года о чигольском школьном здании сообщалось, что оно «далеко  не соответствует общежитейским условиям и во многом уступает, например, зданиям, построенным в позднейшее время, как, например, в Старой Тойде  второе» [19]. И тем не менее Варвара Тарасенко проработала в земской школе двадцать пять лет, и именно этому юбилею профессиональной деятельности учительницы и была посвящена газетная публикация в губернской газете «Воронежский телеграф» в 1901 году. Подробнее об этом читайте в нашей следующей публикации.

В 90-е годы XIX века резко стала замечаться тяга сельского населения к образованию. Так, проведенное в 1894 году Всероссийское статистическое обследование народного образования, установило, что среди воронежских крестьян положительную роль школы отмечало две трети опрошенных, в то время как отрицательное или безразличное отношение к ней высказала только одна треть. Это же обследование доказало, что многие школы отказывали крестьянам в обучении их детей из-за тесноты и недостатка школьных помещений…

Продолжение следует...

Примечания:

1. Забудский А. О распространении грамотности в селе Новой Чигле Бобровского уезда Воронежской губернии в продолжение четырех последних лет. //Воронежский Листок. 1862. № 44. См. подробнее о первых школах в селе Новая Чигла: https://tlv36.blogspot.com/2019/10/iz-istorii-nachalnogo-obrazovaniya-krestyan-novoj-chigly.html

2. Чулков Н. Село Новая Чигла (Бобровского уезда). //Воронежские епархиальные ведомости. 1884. №18 неоф. С. 647.

3. Священник Василий Васильев. Пятидесятилетие служения Св. Церкви настоятеля Бобровского Николаевского городского Собора протоиерея о. Тимофея Васильевича Баженова. //Воронежские епархиальные ведомости. 1912. Приложение к №4. С. 1-11.

4. Там же. С. 8, 9.

5. Там же. С. 9.10.

6. ГАВО. Ф. И-20. Оп. 1. Т. 2. Д. 193. Сведения о состоянии начальных народных училищ в селениях крестьян за 1872-й год. Бобровский уезд.

7. П. П. П. 25-летие службы учительницы.//Воронежский телеграф. 1901. №124. 28 октября. С. 3.

8. Чулков Н.  Указ. соч. С. 647. О смерти священника К. Орлова см.: ГАВО. Ф. И-331. Оп. 2. Д. 670.

9. См. о священнике И. Донецком: ГАВО. Ф. И-20. Оп. 1. Т.2. Д. 2009; Д. 2453; Д. 2972.

10. Чулков Н.  Указ. соч. С. 647.

11. Тарадин И. Золотое дно: экономика, история, культура и быт волости Центрально-Черноземной области. Воронеж. 1928. С. 69.

12. Чулков Н.  Указ. соч. С. 641, 642.

13. О чигольских церковно-приходских школах см.: Воронежские епархиальные ведомости. 1890. №18. 15 сентября. С. 349; 1896. №12 неоф. С. 543-545; ГАВО. Ф. И-84. Оп.1. Д.1951.

14. ГАВО. Ф. И-20. Оп. 1. Т.2. Д. 2009. Ведомость о начальных народных училищах в городе Боброве и Бобровском уезде за 1891 гражданский год.

15. ГАВО. Ф. И-20. Оп. 1. Т.2. Д. 2453. Ведомость о начальных народных училищах в городе Боброве и Бобровском уезде за 1894 учебный год.

16. ГАВО. Ф. И-20. Оп. 1. Т. 3. Д. 2972.  Ведомость о начальных народных училищах в городе Боброве и Бобровском уезде. За   1899-1900 учебный год.

17. См. об Анне Снесаревой: ГАВО. Ф. И-20. Оп. 1. Т. 6. Д. 10468. Л. 47; Ф. И-331. Оп. 2. Д. 680. Л. 259. Ведомость о церкви Покрова Пресвятой Богородицы села Новой Чиглы, Бобровскаго уезда за 1907-й год. О псаломщике Василии Снесареве см.: Воронежские епархиальные ведомости. 1915. №30. С. 366.

18. П. П. П. 25-летие службы учительницы.//Воронежский телеграф. 1901. №124. 28 октября. С. 3.

19. Там же.

Наталия Мусиенко

ИЗ ИСТОРИИ НАЧАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ КРЕСТЬЯН НОВОЙ ЧИГЛЫ

ЧАСТЬ III

Нехватка школ, первая библиотека для грамотных и первый юбилей учительницы

Н. П. Богданов-Бельский (1868-1945). 

Первый урок.

       Может быть, покажется странным, что, рассказывая о народном образовании в селе Новая Чигла, мы посвящаем очередную статью не только чигольским школам, но и такому образовательному учреждению как сельская библиотека. Но такова логика развития просвещения в Новой Чигле, и возникновение народной библиотеки явилось следствием деятельности местных школ. 

      Хронологически мы подошли к концу XIX века. Как мы уже знаем из предыдущей статьи, к  этому времени в селе  действовали четыре начальных школы: одна земская, официальное название которой было – начальное народное училище, и три церковного ведомства, называвшиеся церковно-приходскими школами. Чем эти школы отличались друг от друга в образовательном плане, сказать пока трудно из-за ограниченной источниковой базы. Предметы в начальных школах должны были изучаться одни и те же, разве что в земском училище больше времени уделялось изучению русского языка. Неизвестно, по какому принципу родители выбирали школу для своего ребенка. Территориально школы располагались по селу неравномерно: в левобережной части была только одна церковно-приходская школа (совместная для мальчиков и девочек) при Вознесенской церкви, причем здание ее было довольно ветхое, а земская и две церковно-приходские (мужская и женская) при Покровской церкви  находились в центральной части села на правом берегу Чиглы, но где конкретно располагались школы, тоже не установлено. 

       Однако четырех школ  для тянувшихся к знаниям жителей села уже становится мало,  приходилось многим крестьянским детям отказывать в приеме.   В селе понимали проблему, и в земстве ставили вопрос о необходимости открытия в Новой Чигле второй земской школы. В 1899 году на одном из заседаний Бобровского уездного земства отмечалось, что «в таком громадном селе как Новая Чигла, всего лишь одна земская школа, и ежегодно очень много желающих учиться не могут попасть по недостатку места, так как в земской всего может поместиться до 170 учеников, да в трех церковно-приходских до 110, а всего 280; между тем, как например, в Козловке с населением меньшим, чем в Чигле, обучаются до 450 детей, в Никольском, составляющем по населению 1/6 часть Чиглы, до 110 человек. Устройство другого училища является назревшей потребностью для населения» [1]. Конечно, судя по приведенным цифрам, Новая Чигла действительно уступала соседним селам. Но в чем была причина такого положения? Не было средств у сельского общества? Скорее всего, так оно и было – причина была финансовая, но документальный ответ пока не найден. 

        По данным уездной земской статистики выясняется, что к концу XIX столетия Бобровский уезд по количеству земских школ и материальному их обеспечению считался одним из лучших в губернии. Тогда в уезде  было 77 сельских земских школ, в которых учились 5075 мальчиков и 1063 девочки [2]. И, тем не менее, народное образование было в очень тяжелом состоянии: по данным переписи населения, проведенной в 1897 году, в Бобровском уезде среди населения сельского состояния было грамотных 41669 человек, а неграмотных – 231567 [3].  Сразу заметим – второе земское училище в Новой Чигле все же было открыто. Точная  дата его открытия пока не установлена. Однако, в 1906 году оно уже упоминается в документах.  

      Но, если Новая Чигла среди сел  Бобровского уезда и не могла похвастаться достаточным количеством школьных мест, то вот одно знаменательное событие, случившееся в 1901 году в культурной жизни села, выдвинуло Новую Чиглу сразу на первое место в Бобровском уезде: восьмого сентября здесь открылась первая в уезде бесплатная земская библиотека-читальня для крестьян! «Воронежские  епархиальные ведомости» опубликовали заметку об этом [4].

Резцов Николай Александрович (12.10.1855 – 16.01.1914).

      Открытие библиотеки-читальни для сельчан стало возможным благодаря личной инициативе и финансовой помощи инженера-технолога  потомственного почетного гражданина Николая Александровича Резцова [5]. Николай Александрович не выходец из Новой Чиглы, он коренной петербуржец, родился в петербургской купеческой семье, его отец потомственный почетный гражданин Александр Павлович Резцов. Всю жизнь Николай Александрович прожил в столице, но в Новой Чигле у него было имение,  «куда в летний период он изредка выезжал».  В какое-то время он продал часть своего  участка на очень льготных условиях  чигольским крестьянам, а другую часть  в 350 десятин сдавал в аренду. Вот как он объяснил причину своего пожертвования: «При продаже  имения моего крестьянам села Новой Чиглы, Починской части, я обещался ассигновать тысячу рублей на дело начального образования в с. Новой Чигле», – так в 1899 году он написал в заявлении в Бобровское очередное уездное земское собрание [6].  

        Но Николай Александрович поступил весьма и весьма дальновидно: он понимал,  что просвещение народа не могло ограничиться лишь обучением грамоте. Необходимы были самообразовательные формы для закрепления знаний, полученных в школе, такие как чтение. Поэтому, вместо еще одной школы, он посчитал более разумным устроить в селе  бесплатную библиотеку-читальню для тех, кто уже выучился грамоте.  Ведь   библиотека на селе к началу 1890-х годов была редким явлением, основными каналами проникновения книги в крестьянскую среду были офени-разносчики, ярмарочные торговцы, ну, и трактиры. А вот в Новой Чигле, благодаря деятельности местных школ, к  этому времени  была создана читательская  аудитория. 

      В крестьянской России известна такая печальная особенность распространения грамотности среди низших слоев населения как явление так называемой возвратной безграмотности, т. е. потери навыков чтения и письма без постоянного применения. Крестьянские дети, обучившиеся грамоте в школе, занимаясь потом привычным сельскохозяйственным трудом, переставали читать и постепенно забывали усвоенное в школе. Одним из способов поддержания школьных навыков было чтение в свободное время. Н.А.Резцов в своем решении ориентировался как раз на грамотных крестьян. Он понимал, что отсутствие возможности для культурного досуга, включающего чтение, приведет в будущем чигольских детей, получивших  начальное образование,  к этой самой возвратной безграмотности. В народной библиотеке он видел одно из основных средств духовного роста крестьянства. 

       Вот что он писал о своем намерении в земство: «В настоящее время, не имея верного представления о существующих учреждениях по народному образованию, земских, в означенном селе, я все же знаю, что большая школа там имеется, а почему имею честь предложить Бобровскому земскому собранию принять от меня 1000 рублей серебром на устройство в с. Новой Чигле библиотеки для лиц, получивших начальное образование. Было бы желательно, чтобы библиотека именовалась «в память Царя-Освободителя Императора Александра II» [7]. 

     Бобровская уездная земская управа рассмотрела это предложение и в своем докладе от 8 октября  1899 года отметила, что «…село Новая Чигла – одно из самых крупных селений Бобровского уезда; в нем 12557 жителей, несомненно, оно нуждается во всяких просветительных учреждениях, поэтому нельзя не приветствовать предложение учреждения там библиотеки-читальни, тем более,  что это будет первая в Бобровском уезде библиотека-читальня» [8].  Предложение Н.А. Резцова было одобрено, и по постановлению Бобровского очередного земского собрания на содержание  библиотеки была определена  еще и от земства ежегодная сумма в сто пятьдесят рублей.

       Приняв с благодарностью  дар Н.А. Резцова, 16 декабря 1899 года Воронежское губернское земское собрание в своем заседании, рассмотрев ходатайство Бобровского земства об учреждении библиотеки-читальни в с. Новая Чигла и о названии ее "библиотекой-читальней в память Царя-Освободителя Императора Александра II",  постановило: "поддержать ходатайство Бобровского уездного земского собрания" [9]. Затем, строго следуя правилам,  земство испросило разрешение губернатора на открытие сельской  библиотеки-читальни. Губернатор, кроме того, утверждал  устав библиотек-читален и еще назначал заведующего.  

       После этого по плану, рассмотренному и одобренному земским собранием, в Новой Чигле было построено «прекрасное, весьма поместительное здание, достаточное и удобное для хранения, выдачи и чтения в нем книг и для квартиры библиотекаря» [10]. Следить за строительными работами Николай Александрович поручил родному брату Варлааму Александровичу Резцову, имевшему земли в Новой Чигле. Кстати,

 Варлаам Александрович тоже оказал библиотеке немалую материальную поддержку. «Воронежские епархиальные ведомости» так написали о торжественном открытии библиотеки: «К 8-му сего сентября здание было совершенно готово и снабжено мебелью и книгами, а в 12 часов этого дня в присутствии некоторых членов Бобровского земского собрания, Новочигольского волостного начальства и прихожан совершено освящение здания. Совершавший освящение заведующий  библиотекой-читальней священник Владимир Левашов произнес при этом соответствующее случаю назидательное слово» [11].

Скиталец С. Г. – Петроград. - 1916. 

Книги из данной серии поступали 

в сельские библиотеки-читальни. 

       Через полтора года после открытия читальни священник Покровской церкви Владимир Левашов, на которого было возложено наблюдение за чигольской библиотекой-читальней,  проанализировал читательские интересы чигольцев и состояние библиотечного книжного фонда. Своими наблюдениями В. Левашов поделился на страницах  «Воронежских епархиальных ведомостей» [12]. По сообщению автора, «книги поступали в библиотеку в разное время. При открытии библиотеки всех книг и периодических изданий было 434. Из них 83 книги религиозно-нравственного содержания. В марте 1902 года поступило еще 327 книг. Из них религиозно-нравственного содержания 58 книг. В октябре 1902 года еще поступило 867 книг. Из них только 26 книг религиозно-нравственного содержания».

       К концу 1902 года, как отмечал В. Левашов,  в чигольской библиотеке-читальне было  1628 книг, из них 167 книг религиозно-нравственного содержания. А  читателей, судя по  «тетради для записи книг и журналов, выдаваемых для чтения на дому», числилось 750 человек. Видимо, это неплохо для села, даже если учесть, что не все из записавшихся  регулярно брали книги. Крестьян одинаково интересовали и литературные издания, и книги по религии, которых, как сетовал автор статьи, было все же недостаточно в библиотеке. Чигольская библиотека-читальня, относилась к типу библиотек, предоставлявших литературу для чтения, как в стенах библиотеки, так и с выдачей на дом, т. е. имела абонемент. В самой читальне более читали, конечно, периодику, но, к сожалению, в статье ничего не говорится об имевшихся периодических изданиях. Подробнее о том, насколько удовлетворялись читательские интересы чигольцев, пока узнать не удалось.

      Надо отметить, что далеко не все книги, издававшиеся в России, могли приобретаться для библиотек-читален. Комплектование народных библиотек осуществлялось Ученым комитетом Министерства народного просвещения по принятым в 1890 году  «Правилам о бесплатных народных читальнях и о порядке надзора за ними» [13]. Эти «Правила» устанавливали строгий контроль за работой подобных библиотек: в состав наблюдателей были введены представители от трех ведомств – духовного, просвещения и внутренних дел.   В документе указывалось, что «бесплатные народные читальни могут иметь у себя только те книги и повременные издания, которые будут одобрены для них Ученым комитетом Министерства народного просвещения. Министерство по соглашению с духовным ведомством издает каталог книг и повременных изданий, допускаемых к употреблению в бесплатных читальнях». В фонде библиотек были, как правило, книги и брошюры, изданные специально для народной аудитории Московским и Петербургским комитетами грамотности. Очень во многих народных библиотеках отсутствовали собрания сочинений классиков отечественной и зарубежной художественной литературы. 

Жуковский В. А. Кот в сапогах.
Овсяный кисель. Светлана.
СПб. : Издание Санкт-Петербургского
Общества грамотности.  №27. 1904.

            Свидетельством того, что чигольская  библиотека-читальня находилась под надзором жандармерии –  российской политической полиции, является архивный документ под грифом «секретно», сохранившийся в ГАВО в фонде Воронежского губернского жандармского управления [14]. 11 ноября 1911 года штабс-ротмистр Фридман отправляет  Начальнику Харьковского Губернского Жандармского Управления запрос о легальности «Харьковского общества распространения в народе грамотности», так как в Ново-Чигольской библиотеке-читальне Бобровского уезда Воронежской губернии были отобраны нелегальные книги и брошюры, в числе которых имелись  книги со штемпелем этого общества. В качестве подтверждения, штабс-ротмистр отослал в Харьков одну из изъятых книг под заглавием  «Книга жизни». Жаль, мы не знаем продолжения этой библиотечной истории.

       Удалось найти газетную заметку 1957 года, в которой  сообщалось, что в дореволюционной Чигле в местной библиотеке насчитывалось 1900 книг [15].  Насколько это было много или мало для села, трудно судить, не имея данных о размерах книжных фондов в других сельских библиотеках того времени. В статье также говорилось, что «по данным статистики, у 28,4 процента населения имелись книги в личном пользовании. Это были преимущественно псалтыри, молитвенники, евангелия». Однако, предпочтение крестьян религиозным книгам, по мнению автора-атеиста, «служило не росту культуры людей, а их одурманиванию».

      Последнее дореволюционное упоминание чигольской библиотеки встречаем в «Списке районных библиотек-читален по Воронежской губернии за 1916 год» [16]. Эти библиотеки должны были выслать отчеты о своей работе. Интересно, что в списке библиотеки указаны как земские,  земские районные, земские публичные, частные публичные, просто публичные. Чигольская библиотека указана как «районная имени Александра II №2164 почтового отделения Новая Чигла». Жаль, что пока не найден сам отчет о работе библиотек за этот год.

      В период революции и Гражданской войны людям в селе было не до книг, видимо, библиотека закрывалась, так как имеются сведения, что «Ново-Чигольская районная библиотека была восстановлена партячейкой РКП(б) и РКСМ в 1924 году» [17]. Наверняка уже тогда фонды народной библиотеки значительно поредели, ведь новая власть проводила идеологические «чистки» всех прежних библиотек, в результате многие книги просто уничтожались [18]. К сожалению, фонды той библиотеки не сохранились, осталось  неизвестным и ее месторасположение в селе.

     Сохранилось  свидетельство о значении чигольской библиотеки-читальни в культурном и духовном развитии уроженца Новой Чиглы, будущего академика, лауреата Нобелевской премии по физике Павла Алексеевича Черенкова (1904-1990). Ему, тогда простому крестьянскому мальчику, эта бесплатная сельская библиотека помогла открыть мир. Вот отрывок из «Заметок к семейной хронике» дочери знаменитого чигольца Е.П.Черенковой об отце: «Самым большим увлечением стали книги. В селе была библиотека – единственная на весь Бобровский уезд Воронежской губернии. (Это ли не везение?!) Чтение при отличной памяти дало мальчику настолько широкий кругозор, что его познаниям потом удивлялись его уже взрослые сотоварищи» [19]. Вот она связь человеческих поступков: подарок петербургского благотворителя, можно сказать, помог создать в селе культурные предпосылки для  становления простого крестьянского юноши в ученого с мировым именем!

      Народная бесплатная библиотека в Новой Чигле, как ближайший партнер местных школ, прочно вошла в сельский быт чигольцев, повлияла на культурную атмосферу села и помогла крестьянским детям, обучившимся грамоте, расширить кругозор.

       В 1901 году в Новой Чигле случилось еще одно, как оказалось, редкое  событие в общественной жизни не только села, но и уезда – чествование учительницы Варвары Ипполитовны Тарасенко. 18 октября 1901 года в селе отмечали двадцатипятилетие ее педагогического служения в местной земской школе [20]. В газете «Воронежский телеграф» сообщалось, что  «В.И.Тарасенко является первой юбиляршей в Бобровском уезде» и  отмечалось, что «не часто, но все-таки приходится читать, время от времени, известия о юбилее людей, работающих  в других отраслях земской службы, но юбилеи сельских народных учителей очень редки». В статье подчеркивалось, что «подобная служебная устойчивость большая редкость у нас». Действительно, учительская работа и быт на селе в те годы, были непростые и даже «опасные для личного здоровья», поэтому  суровые условия сельского быта выдерживали только самые  самоотверженные и бескорыстные люди. К ним и относилась Варвара Ипполитовна, ведь не случайно же в Новой Чигле  сложился  даже целый круг почитателей учительницы, т. е. нескольких поколений обученных ею крестьян, которые и организовали такой праздник.  

Н. П. Богданов-Бельский (1868-1945).  Именины учительницы. 1910.

      Но надо заметить, что Варваре Ипполитовне с Новой Чиглой, все-таки, повезло: здесь она  встретила своего будущего супруга – «человека с хорошими средствами», имевшего в селе свое жилье, поэтому «житейских домашних  неудобств» молодая пара не испытывала, здесь же у супругов родился сын. Как отмечалось в заметке, несмотря на нелегкие условия работы, потерю со временем  мужа, В.И.Тарасенко стойко проработала здесь многие годы учительницей, за исключением двух лет. Видимо, действительно это был преданный своему делу педагог, не боявшийся трудностей и искренне любивший детей. Жаль, правда, что газетная заметка не дает биографического материала о самой юбилярше.

      Дальнейшая  судьба Варвары Ипполитовны остается пока неизвестной.  Но, забегая вперед, скажем, что внук чигольской учительницы Валерий Васильевич Тарасенко (1911-1979), заслуженный художник РСФСР, приезжал в 1960-е годы в Новую Чиглу, подарил хранившуюся в семье старую газету со статьей о своей бабушке местному краеведческому музею и сделал несколько этюдов с видами села [21]. Картины   В.В. Тарасенко хранятся во многих музеях и частных собраниях России и за рубежом.  В Воронежском областном художественном музее имени И.Н. Крамского имеется 15 произведений Тарасенко, в том числе «Церковь в Чигле», написанная в  1966 году.

       А из биографии самого художника выяснилось, что  он родился 20 ноября 1911 года в селе Старая Тойда (ныне Аннинский район Воронежской области) в семье врача [22]. Сын Варвары Ипполитовны Василий Михайлович, действительно работал  до первой мировой войны в больнице села Старой Тойды. Среди первых  работ  В.В. Тарасенко есть и портрет отца [23]. Теперь стало известно и имя мужа Варвары Ипполитовны, «обеспеченного человека», который жил в Новой Чигле – им был  Михаил Тарасенко.

       Может, где-то в чигольском музейном архиве или в личном архиве краеведа А.Т. Лукьянова еще хранятся записи рассказа внука о судьбе Варвары Ипполитовн?  Вот бы познакомиться с этим материалом!

Примечания

1.  Журнал заседаний Бобровского уездного собрания за 1899 год. К сожалению, мы не располагаем более точными реквизитами данного документа.

2. Капустина, Н.И. Сквозь века.  Летописание Бобровского края (даты, события, люди) / Н. И. Капустина, Е. Д. Степанова. – Воронеж: Научная книга, 2016. С. 181, 182.

3. Там же. С. 183.

 4. Открытие бесплатной библиотеки-читальни в селе Новой Чигле Бобровского уезда. //Воронежские епархиальные ведомости. 1901. №21 неоф. 1 ноября. С. 912, 913.

5. См. подробнее: https://tlv36.blogspot.com/2017/11/podarok-iz-peterburga-dlya-novoj-chigly.html

6. ГАВО. Ф. И-20. Оп. 1. Д. 425. Л. 151; Д. 458. Л. 4, 39.

7. Там же. Д. 458. С. 86.

8. Там же. С. 85.

9. Журналы Воронежского губернского земского собрания. Очередной сессии с 27 ноября по 15 декабря 1900г.- Воронеж, 1901.- С.189.

10. Открытие бесплатной библиотеки-читальни в селе Новой Чигле Бобровского уезда. //Воронежские епархиальные ведомости. 1901. №21 неоф. 1 ноября. С. 912, 913.

11. Там же.

12. Левашов В. Предпочитает ли простой народ книги общего содержания книгам религиозно-нравственным? //Воронежские епархиальные ведомости. 1903. №4 неоф. С. 139-142.

13. Правила о бесплатных народных читальнях и о порядке надзора за ними // Узаконения о бесплатных народных библиотеках (читальнях). Примерные их уставы, составленные Санкт-Петербургским комитетом грамотности, состоящим при Императорском вольном экономическом обществе. – СПб., 1895. – С. 6-10.

14. ГАВО. И-1 Воронежское губернское жандармское управление. Оп. 1. Д.?

15. Нецепляев М. Новая Чигла: 40 лет спустя //Знамя Ильича. - 1957, 17 октября.

16. ГАВО. Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 2. Л. 7. Списки районных библиотек-читален по губернии за 1916 год.

17. Бочарникова Н. Библиотеки на Таловских землях // Заря.- 1997. 25 сентября. - С. 3.

18. См.: Глазков М.Н. Чистки фондов массовых библиотек в годы советской власти (октябрь 1917-1939). М., Пашков дом. 2001.

19. Черенкова Е.П. Заметки к семейной хронике // Природа. - 2004. №7. - С. 4-9.

20. П. П. П. 25-летие службы учительницы // Воронежский телеграф. 1901. №124. 28 октября. С. 3.

21. Лукьянов А. Чигольской школе – 130 лет. // Заря. 1998, 4 июля.

22. http://artgallery.krasno.ru/IMAGES/Grafics/Tarasenko.htm

23. Там же.

                                                                                                 Наталия Мусиенко

Приложение 1

Журнал заседаний Бобровского уездного собрания за 1899 год. С.86.

Журнал заседаний Бобровского уездного собрания за 1899 год. С. 85.

Журнал заседаний Бобровского уездного собрания за 1899 год. С.19.

Приложение 2

ГАВО. И-1 Воронежское губернское жандармское управление. Оп. 1. Д.?

Приложение 3

ГАВО. Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 2. Л. 7. Списки районных библиотек-читален по губернии за 1916 год. 

Под №8 – Чигольская библиотека.

Приложение 4

ГАВО. В Бобровскую уездную земскую управу. Сопроводительная записка к отчету о работе Ново-Чигольской библиотеки- читальни, подписанная, видимо, заведующей А. Журиловой. 24 августа 1917 года.

ИЗ ИСТОРИИ НАЧАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ КРЕСТЬЯН НОВОЙ ЧИГЛЫ

Часть IV

Шесть школ разных ведомств в одном селе 

Н. П. Богданов-Бельский (1868-1945). 

Дети на уроке. 1910. 

Самарский областной художественный музей.

Наконец в рассказе о чигольских школах мы подошли к началу XX века. В итоговой статье, завершающей серию заметок на эту тему сразу отметим, что за возможность работы с новым историческим материалом мы благодарим тех, кто поделился своими находками. Это Валерий Васильевич Долгушин из Ахтубинска, Наталия Алексеевна Фень из Таловой, Евгения Климова из Москвы и Галина Трусова из Воронежа. Благодаря их исследовательской настойчивости удалось найти в последнее время в архивах и библиотеках необыкновенно ценные сведения о просветительской деятельности в Новой Чигле. Новые источники позволяют значительно расширить наши представления о прошлом села, о тех возможностях, которые были созданы в Новой Чигле для крестьянских детей, желавших стать грамотными. 

      Первые данные о чигольских школах на начало XX века находим в губернском статистическом справочнике «Сведения о населенных местах Воронежской губернии», изданном Воронежским губернским статистическим комитетом в 1906 году [1]. Информация в справочнике дается за 1904 год,  в сухих цифрах таблицы  раскрывается следующая картина: Новая Чигла – огромное село с населением в 14000 человек обоего пола! Приводится отдельно число лиц мужского пола – 6968 человек, женского – 7032. Дворов в селе – 2087. На первое января 1905 года  в Новой Чигле  перечислены, по-прежнему, три церковно-приходских школы и одна земская. Приводятся и конкретные цифры: в земской школе обучались 145 мальчиков и 1 девочка; в церковной школе грамоты для мальчиков при Покровской церкви обучались 48 мальчиков и в двух других церковно-приходских школах обучались 59 мальчиков и 47 девочек. В общей сложности в чигольских школах обучались тогда 300 детей. По сравнению с данными 1899 года значительно выросло число детей в церковно-приходских школах села: было 110, стало 154. А вот в земской  даже уменьшилось. Больше, видимо, просто помещение не позволяло.

Сведения о населенных местах Воронежской губернии. 1906 г.

        Совсем недавно в Государственном архиве Воронежской области (ГАВО) найден архивный  документ, составленный в феврале  1906 года [2]. Это список учителей Бобровского уезда, работавших в земских школах. Данные были представлены  в жандармерию для проверки учителей на благонадежность. Ведь это время революционных волнений в России. В чигольском списке приводятся фамилии учителей уже  двух земских школ. Значит, можно считать, что, по крайней мере, в 1905 году в Новой Чигле  существовала вторая земская школа, ее официальное название – Ново-Чигольское второе училище. Точными же данными о времени  открытия второй земской школы мы пока не располагаем.
        В первом училище приводятся фамилии трех учительниц: как и прежде, это Варвара Ипполитовна Тарасенко и ее помощница Анастасия Стефановна Языкова и   новая учительница, указанная как 2-я – Екатерина Викторовна Ахтырская. Во втором училище, т.е. новом,  в списке две учительницы: это уже известная нам по первой земской школе учительница Анна Васильевна Снесарева и 2-я  учительница – Александра Васильевна Соколова. Как мы видим, среди учительниц появились новые должности – вторых учительниц и помощницы.  Эти должности были самостоятельными в учебном деле и назначались в школы, где число учащихся превышало 50 человек. 

      Законоучителя в данном списке не приводятся. Но из церковных документов известно, что две земские школы были приписаны к Покровской церкви, и законоучителями в них всегда служили священнослужители из этой церкви.   Удалось выяснить по послужным спискам  фамилии следующих священников и время их служения в первой земской школе:  с 10 августа 1900 года на смену умершему священнику Илье Ивановичу Донецкому законоучителем в земскую школу назначили  священника Иоанна Александровича Антонова.  Он «состоял в звании законоучителя  в Ново-Чигольской земской школе» по 13 ноября 1901 года [3].   Затем, с 13 ноября  1903 года по 1914 год, документально подтверждается служба законоучителем священника Владимира Левашова [4]. Более поздних сведений о законоучителях первой  земской школы нет.

       О законоучителях второй земской школы пока тоже имеются только фрагментарные данные: с 7 июля 1907 года до своего отъезда из села  20 мая 1909 года занятия по Закону Божьему проводил дьякон Михаил Димитриевич Третьяков (28.10.1881-?) [5]. К слову сказать, в 1907 году семнадцатилетняя сестра этого дьякона Александра Дмитриевна  Третьякова (1890-?), окончившая курс в Воронежском епархиальном женском училище, состояла учительницей в этой же  земской школе. С 24 сентября 1911 года священник Алексей Иоаннович Антонов (11.03.1878-?), сын чигольского протоиерея  Иоанна Антонова,  указан как  законоучитель во «втором Ново-Чигольском училище» [6].

      Что же касается заведующих чигольскими земскими школами, то документально подтвердить, что они были в чигольских школах, пока не удалось, о них есть только не подтвержденные источниками свидетельства краеведа А.Т. Лукьянова. В одной газетной статье он пишет, что «в начале ХХ века в Новой Чигле открываются еще две земские школы – Починская и Торбеевская, заведующими в которых были Павел Петрович Иевлев и Лариса Степановна Зиновьева. Названия эти школы получили от названий земельных обществ Новой Чиглы» [7]. В той же статье  А.Т. Лукьянов уточняет  местоположение этих школ: «Починская (недалеко от Вознесенской церкви) и Торбеевская (недалеко от улицы Народной)».  Но во всех найденных источниках никто из учителей не указан как заведующий школой, а  П.П.Иевлев приводится в списке  1914 года простым учителем не земской школы, а министерской, фамилия Л.С. Зиновьевой тоже пока в документах  не встретилась. Да и ранее мы писали, что таких должностей, как заведующий, в земских школах не было, функцию контроля выполняли инспекторы. Возможно, эта должность была в те годы, за которые  пока не выявлены документальные источники?

        По поводу же, якобы,  двух открывшихся в начале XX века земских школ в Новой Чигле, должны внести ясность: с 1906 года и вплоть до 1919 года в селе  приводятся в документах только  две, а не три земских школы – старая и новая,  которая везде называется как «Ново-Чигольское второе училище».  А вот вторая открывшаяся школа, которую А.Т. Лукьянов ошибочно называет тоже земской, –  в действительности не земское училище, а двухклассное министерское, т. е.  казенное учебное  заведение в системе начального образования в дореволюционной России.  Официальное название этого нового для Новой Чиглы заведения –  двухклассное училище Министерства народного просвещения, в отчетах оно называлось просто Ново-Чигольское двухклассное училище.  По Положению 1869 года  и Инструкции 1875 года  Министерство народного просвещения имело право открывать свои начальные училища в крупных деревнях и селах при условии обязательства сельского схода выделить для них бесплатно земельный участок и взять на себя все расходы по их содержанию. Значит, в Новой Чигле эти условия для открытия училища были выполнены.    Видимо, открылось оно в 1906 году, во всяком случае, есть данные об утверждении священника Вознесенской церкви Николая Михайловича  Часовникова в должности  законоучителя в двухклассном министерском училище 9 октября 1906 года [8]. О. Николай  прослужил на этой должности вплоть до закрытия училища после 1917 года.   Логично предположить, что именно это училище и называлось Починским, так как располагалось в Починках –  на левом берегу реки Чиглы,  где и служил настоятелем Вознесенской церкви  о. Николай Часовников и где трудился учителем  П.П.Иевлев.  А вот вторая земская школа, открывшаяся в 1905 году, могла находиться на территории  Торбеевского  земельного общества, на правом берегу реки,  где-то в районе Народной улицы, как и указывал А.Т. Лукьянов.

Здание двухклассного министерского училища с. Новая Чигла. Лесная улица. Послевоенное фото.

        Чем же отличалось Починское училище от двух земских школ? Это было тоже, как и земская школа, начальное учебное заведение, но повышенного типа: курс такого училища составлял не менее 5 лет обучения. Первые 3 года считались 1-м классом и полностью соответствовали курсу начальной школы, 4-й и 5-й год составляли курс 2-го класса. В двухклассных училищах помимо пяти предметов земской школы,  изучался по русскому языку синтаксис и преподавался небольшой курс литературного чтения. Проходился полный курс арифметики, давались элементарные сведения по естествознанию, физике, геометрии, истории,  географии и черчению. Были и необязательные предметы, которые велись по мере возможности: гимнастика, ремесла, рукоделие, садоводство, огородничество, пчеловодство. 

     Это было более прогрессивное учебное заведение не только по объему преподававшихся в нем предметов, но и по тем перспективам, которые открывались для детей, окончивших это училище. После окончания полного курса двухклассных училищ можно было поступать в низшие технические училища и держать экзамены в учительские семинарии, кроме того, при поступлении на военную службу окончившие министерские училища пользовались «льготой 3-го разряда», т. е. получали уменьшение срока прохождения воинской службы и пребывания в запасе. Обучение в министерских училищах, в основном, было раздельное, совместное обучение допускалось лишь в том случае, если мальчики были не старше 14, а девочки – 12 лет и сидели они на разных скамьях.

     Таким образом, к 1906 году в Новой Чигле сложилась система начального образования, состоявшая из шести школ разных типов и принадлежавших трем ведомствам: земству, Министерству народного просвещения и Святейшему Синоду, т.е. духовному ведомству. Документально подтверждается наличие в селе  двух земских школ, одного двухклассного министерского училища повышенного типа и трех церковно-приходских школ. Эти шесть начальных школ встречаются в отчетных документах, сохранившихся в ГАВО,  вплоть до 1919 года. Жаль, что пока ни в одном документе не найдено указание на места, где были точно расположены чигольские начальные школы до 1917 года. Понятно, что первая земская школа должна была быть где-то в центре, но где конкретно? Где-то около Покровской церкви были две церковно-приходские школы – мужская и женская. И опять же неизвестно, какая из них, например,  была в том уцелевшем здании, в котором позже была детская библиотека. А ведь это были большие общественные здания, специально строившиеся в селе для школ. Не осталось свидетельств и о месторасположении народной библиотеки в селе.

Священник Николай Михайлович Часовников (08.05.1854-28.10.1938 с. Новая Чигла),  настоятель церкви Вознесения Господня села Новая Чигла  Бобровского уезда, законоучитель двухклассной министерской школы. 1912.
Фотография Н. В. Максимова.

       Здесь сразу  стоит остановиться на  одном спорном  факте из школьной истории Новой Чиглы. При сопоставлении данных из новых источников с уже имеющимися историческими публикациями  были замечены разночтения в чигольской части биографии академика П.А. Черенкова, касающиеся его начального обучения. Дело в том, что в опубликованной биографической литературе упоминаются  в качестве  начальной школы Павла Черенкова у разных авторов и церковно-приходская, и земская школы. 

      Например, по утверждению дочери академика Елены Павловны Черенковой, а ей в свое время  говорил об этом местный краевед А. Т. Лукьянов,  начальное образование П.А. Черенков получил в  церковно-приходской школе при Вознесенской церкви: «…дорога к  вершинам науки началась для будущего физика в церковно-приходской школе, которую люди прозвали хихинской по церкви, построенной на деньги местного купца Хихина» [9]. Действительно, при Вознесенской церкви с 1892 года была церковно-приходская школа, которую в народе, как и церковь, называли «хихинской». Да и в автобиографических бумагах академика его дочь нашла упоминание отца о том, что до революции он проучился два года в селе в начальной школе. Церковно-приходская школа как раз и была рассчитана на два года, и в ней мог учиться  Павел Черенков.

      А вот  воронежский историк П.А. Попов пишет, что  будущий академик учился в земской школе [10]. В «Материалах свода памятников…» в исторической справке о здании  этой школы П.А. Попов сообщает, что расположена школа была «на западной окраине села, недалеко от кладбища, немного отстоит вглубь двора от красной линии застройки улицы». Указан и адрес школы – на Лесной улице, а это ведь район Вознесенской церкви. Далее в справке сообщается, что «школа в Новой Чигле была построена в начале 20 века  Бобровским уездным земством. Здесь получали начальное образование дети крестьян. В 1910-х гг. в этой школе учился будущий академик, лауреат Нобелевской премии П.А.Черенков (1901-1990)». П.А. Попов дал и краткое описание школьного сооружения: «Здание одноэтажное, деревянное, П-образное в плане. Окна прямоугольные с рамочными наличниками. Внутренняя планировка изменена».

         В личной переписке с автором П.А. Попов сообщил, что «писал "Материалы свода..." на основе данных, прежде всего, А.Т. Лукьянова, мы с ним объезжали село, и он досконально показывал каждое здание».  Получается, что А.Т.Лукьянов, указывая одно и то же место расположения школы, т. е. вблизи «хихинской» церкви, назвал Елене Павловне начальную школу ее отца как церковно-приходскую, а историку указал как земскую. Но повторимся: земской школы именно в этом районе села никогда не было. Поэтому сочтем это указание П.А. Попова не соответствующим исторической реальности. Павел Черенков точно не учился  в земской школе.  А учиться он мог в этом районе Новой Чиглы, если не в церковно-приходской, то  только  в министерской двухклассной школе. Однако в работах  А.Т. Лукьянова почему-то этой школы вообще нет. Значит ли это, что краевед ничего не знал о существовании в селе начальной школы повышенного типа? Ведь с 1906 года школа могла подготовить не один выпуск детей. И неужели об этом образовательном учреждении в селе не осталось памяти и не осталось живых свидетелей!?

      К сожалению, у П.А. Черенкова не сохранилось подлинного документа об окончании какой-то конкретной начальной школы. Поэтому вполне уместно предположить, что такой школой  могла быть и министерская. К моменту возможного начала учебы Павла в 1912 году, т.е. когда  мальчику исполнилось 8 лет, в том районе Н. Чиглы, функционировали две начальных школы: церковно-приходская при Вознесенской церкви и двухклассная министерская школа. Значит, семье нужно было просто определиться со школой. При возможности выбора вряд ли предпочтение было отдано двум годам обучения в церковно-приходской школе. Логичнее было бы для развитого мальчика выбрать начальное учебное заведение повышенного типа. Хотя, конечно, мог быть и еще один вариант учебы: сначала два года церковно-приходской школы, а потом переход во второй класс министерской. 

       В любом случае закончить начальную школу Павел мог к 1917 году, а дальше для  продолжения образования в селе не было возможностей: ведь в  Новой Чигле были только начальные школы.  К тому же произошла революция – было не до учебы. И только в 1920 году в Новой Чигле открылась школа второй ступени, в которую Павел и поступил. Интересно, что подготовил его и еще нескольких одаренных чигольских детей к школе второй ступени тот учитель Павел Петрович Иевлев, который работал ранее в министерской школе. По логике он мог знать этих детей по начальной школе, в которой ранее их учил. Это еще один аргумент в пользу возможной учебы Павла Черенкова в министерской школе. Но пока это только наши предположения, мы не располагаем прямыми свидетельствами, позволяющими положительно ответить на этот вопрос, но и исключать такой вариант тоже нельзя, нужны дополнительные источники.

      Кстати, иногда в краеведческих поисках неожиданные  сведения могут  встретиться в тех источниках, где их и не предполагаешь увидеть. Например, интересные детали  встретились в материалах страхования недвижимого имущества за 1907 год [11]. Из них узнаем суммы, на которые были застрахованы школьные здания. Дело в том, что в селах общественные здания и, в частности, земские школы подлежали обязательному страхованию от пожаров. К примеру, здание второй земской школы (это та, что на Народной улице) Бобровская уездная земская управа застраховала на сумму в 7000 рублей, а здание двухклассной министерской школы  было застраховано на 1100 рублей. На 1700 рублей  было застраховано здание библиотеки-читальни, отнесенное к  строениям Бобровского уездного ведомства. Судя по самой большой страховой сумме, здание второй земской школы должно  было быть новым и весьма добротным, специально выстроенным как школьное.

         Помимо  учительских списков в официальных документах фамилии учителей  встретились также, например,  в метрических записях Покровской церкви: так, в апреле 1910 года  восприемницей на крестинах записана местная учительница земской школы Раиса Ивановна Голубятникова [12]. Это дочь чигольского псаломщика. Но вот в какой именно школе она трудилась?  Еще в одной записи 1915 года  в качестве восприемницы  отмечена  учительница местной земской школы Анна Александровна Суворова [13]. Вот только опять же неизвестно, в какой из двух земских школ она работала.

      А в клировой ведомости Покровской церкви 1911 года упоминается девятнадцатилетняя учительница местной земской школы София Калинникова – дочь священника Покровской церкви о. Михаила Калиникова [14]. В более  позднем документе ее местом работы будет указано министерское двухклассное училище. 

М. М. Д'Альгейм. B сельской школе. 1901.

    Интересная и неожиданная информация, касающаяся организации внутренней жизни чигольских школ, содержится в отчетном документе  «Сведения о состоянии народного образования в Бобровском уезде за 1910  год» [15]. Оказывается, для детей первой земской школы  в Новой Чигле были организованы горячие завтраки, или, как их тогда называли, школьные приварки. Надо сказать, что земства далеко не сразу пришли к осознанию необходимости кормить детей в течение учебного дня. Хотя учителя и земские врачи обращали внимание общественности на эту проблему: ведь крестьянские дети уходили в школу ранним утром не накормленными, а с собой могли взять лишь краюху хлеба и квас, а то и просто жмых. Учителя замечали, что уже на втором-третьем уроках ученики тайком отщипывали хлеб и, наклоняясь  под партой,  запихивали в рот эти сухие куски. Голодные дети быстро уставали, и учеба им давалась трудно. 

     Вводилось горячее питание в земских школах разных губерний медленно  на протяжении длительного отрезка времени. Хотя, надо сказать, что  какой-то опыт организации массового питания детей у земств был еще со времени неурожайного голодного 1891 года.  Воронежское земство вместе с Московским в этом вопросе опередило  своих коллег из многих российских губерний. Повсеместному же внедрению школьных завтраков в земских училищах способствовали соответствующие решения на этот счет первого общеземского съезда по народному образованию, который состоялся в Москве в августе 1911 года. С рекомендациями по организации школьного  питания в помощь земским учителям была выпущена даже специальная педагогическая книга О. Кайдановой «Питание школьников: школьные приварки» [16]. 

Сведения о состоянии народного образования в Бобровском уезде. За 1910 год.

       Сразу уточним: хоть и называлось в документах горячее питание  «завтраками», но кормили детей тогда только один раз на большой обеденной перемене: в селе в зданиях с печным отоплением организовать двухразовое приготовление еды было весьма трудно. Но даже и одноразовое горячее питание  в Бобровском уезде дети получали  не весь учебный год, а только, как указывалось в отчете, «во время  весеннего разлива воды».        Действительно, в Новой Чигле местная речка Чигла разливалась весной ежегодно, что препятствовало обычному передвижению по селу. Видимо, земство учитывало то обстоятельство, что из-за разлива реки время на дорогу у детей значительно увеличивалось, так  как приходилось  идти обходными путями, и чтобы не бегать на обед домой и не затягивать перерыв в занятиях, детей в эти дни кормили в школе.

Детская столовая в школе села Черновское,
Сергачского уезда, Нижегородской губернии.
1891 - 1892.
Фотограф М. П. Дмитриев

       На эти завтраки выделялся специальный уездный земский сбор, но размер этой суммы был разный для школ. Например, Ново-Чигольская 1-я школа получала на период кормления детей сумму в размере пяти рублей. Столько же рублей получала Гнилушенская щкола, Верхо-Тойденская получала семь рублей, Орловская 2-я – восемь рублей, Матренская и Старо-Тойденская 1-я школы получали по десять рублей на школьные завтраки, а Верхо-Тишанская 1-я  самую большую сумму – пятнадцать рублей. Трудно судить, сколько денег в каждой школе получалось на одного ребенка: средняя стоимость завтрака колебалась в губерниях от 0,5 до 1,5 копейки на ребенка. Где-то давали бесплатный хлеб, а где-то его приносили из дома, также как и деревянные ложки.

        Специальных помещений для приготовления пищи в школах тогда, разумеется, не было, и приходилось готовить, где придется, чаще всего на кухне у учителя. В школах рекомендовано было иметь большой чугун вместимостью в ведро для варки пищи, а из посуды – маленькие глиняные плошки. В некоторых земских школах заготавливали  осенью в бочках квашеную капусту, запасали картофель и другие овощи, делали запасы сухих грибов.  Из исторической литературы известно, что готовили в школах простые супы-похлебки: картофельный суп с грибами или рыбный со снетками, иногда лапшу с теми же грибами или снетками. В суп для наваристости  добавляли пережаренную с луком муку. На второе давали кулеш пшенный или гречневый, иногда разваренный и размятый горох. А хлеб дети приносили из дома. Но, конечно, не во всех школах были полноценные обеды из  двух блюд. В зависимости от размера финансирования и помощи от попечителей и родителей приварок в школах мог быть очень разным. В скоромные дни могли давать и щи с мясом.

      Как отмечают историки, в тех школах, где устраивались завтраки, заметно возрастала посещаемость, так как дети из крестьянских семей не хотели упустить возможность лишний раз плотно поесть.

       В этом же отчете обращает на себя внимание еще один интересный факт: с 1910 года в Бобровском уезде был утвержден финансовый план для введения всеобщего начального обучения, и земство приступило к реализации этого плана. Действительно, в стране с 1908 года был взят курс на обязательное  начальное образование. На рассмотрение законодательных учреждений страны был вынесен вопрос о введении в России всеобщего начального обучения с расчетом на охват всех детей от 8 до 11-летнего возраста. Сроки осуществления всеобщей доступности начального обучения устанавливались в империи различные, где-то виделся пятилетний срок реализации, а где-то решение вопроса ожидалось только  через полтора десятка лет,  в зависимости от положения школьного дела в каждом уезде и финансовой его состоятельности. Правительство было уверено, что «в центральных великорусских и малороссийских губерниях <…> в недалеком будущем общедоступность начального обучения можно считать обеспеченной».

       Интересными для современного читателя в этом документе 1910 года будут также следующие факты: земство обращало внимание и на вопросы  здоровья детей в организации школьного дела. В бланке отчета  есть, например, такой вопрос: «Существует ли санитарный надзор за школами, сколько раз в течение учебного года посещаются школы медицинским персоналом?». И дается общий по всем школам Бобровского уезда ответ: «Санитарный надзор выражается в привитии оспы». 

      Впервые встречается  в отчете и графа о школьных заведующих: «Имеют ли учителя, заведующие школами, особые инструкции и в чем заключается обязанность заведующих. – Не имеют». Значит, можно предположить, что должность заведующих земскими школами только вводилась в школьную практику в то время. Исходя из опубликованного в одном из земских сборников  «Списка учащих начальных народных училищ Бобровского уезда за 1913-1914 учебный год», в двух чигольских земских школах, также как и в министерской школе, тогда заведующих не было [17]. 

      Этот  последний сохранившийся пофамильный список учителей трех светских школ Новой Чиглы мы приводим полностью в приложении. Составлен список к 1-му марта 1914 года. В нем указано, с какого года начал трудиться каждый учитель, а  также время поступления каждого учителя на службу именно в Бобровское земство. По этому списку в первой земской школе работали пять учительниц, законоучителем был священник Покровской церкви Владимир Левашов; во второй земской школе указаны два учителя: мужчина и женщина, законоучитель – священник Иоанн Антонов (Прим.: правильно – Алексей Антонов). В министерской школе три учительницы и один учитель, законоучителем был  священник Николай Часовников. Получается, что, исключая трех священников, в светских школах Новой Чиглы в 1914 году работали одиннадцать учителей. Значит, было такое же количество классов?  А если допустить, что детей в классах могло быть до 50 человек, то общее число обучавшихся могло достигать полтысячи. Жаль, что в этом списке не дается число учащихся в чигольских  школах.

Так примерно могла выглядеть классная комната земской школы
в начале XX века.
Фото из Интернета.

      Следующие скупые сведения о чигольских школах мы находим в отчетах, представлявшихся в Губернскую земскую управу ежегодно к 1 января. Таких отчетов в ГАВО найдено три: за 1916, 1917 и 1918 годы. В «Списке светских школ Бобровского уезда», составленном к 1 января 1917 года перечислены чигольские школы и количество работающих в них учителей, причем раздельно указаны учителя-мужчины и учительницы, впервые учителя названы преподавателями [18]. В первой земской  школе один мужчина учитель и шесть женщин, во второй – один мужчина и четыре женщины, в ново-чигольской министерской  двухклассной – три учителя мужчины и две учительницы. Общее число учителей в трех школах, за вычетом трех священников,  с одиннадцати человек в 1914 году выросло через два года до четырнадцати человек! Значит, и обучающихся детей в 1916-1917 учебном году стало больше? Это данные за последний предреволюционный год. Хотя, если посмотреть общую статистику Воронежского губернского земства за  1916 год, то выясняется, что тогда количество детей, посещавших школу, достигло в губернии 80,4% от всех детей школьного возраста [19]. Для этого времени – весьма высокий показатель.

         Из этого отчета также узнаем, что во всех трех чигольских школах есть ученические библиотеки. Их задачей было предоставление материала учащимся для внеклассного чтения, а учителей обеспечивать методической литературой и журналами. К тому времени передовые земства стремились снабжать свои школы наиболее новой учебной литературой. Можно предположить, что чигольские учащиеся были обеспечены не только учебной литературой, но и книгами для внешкольного чтения. Особенной популярностью среди российских учителей пользовались «Родное слово» и «Детский мир» К.Д.Ушинского, «Книга для первоначального чтения в народных школах» В.И. Водовозова, «Азбука и уроки чтения и письма» Н.Ф. Бунакова, книга для чтения в народной школе «Наш друг» Н.А. Корфа…  

       Через год, к 1 января 1918 года, были составлены два отдельных списка: светских и церковных школ Бобровского уезда. В «Списке светских школ Бобровского уезда» в  новочигольском первом училище указаны шесть учительниц, во втором  – четыре учительницы и столько же в министерском [20]. Всего получается, как и год назад, четырнадцать учителей, но мужчин  в списке уже нет.  Церковные школы Новой Чиглы в  «Списке церковно-приходских школ Бобровского уезда» названы почему-то «ново-чигловскими». Во всех церковных школах указаны мужчины: при Покровской церкви в мужской школе было два учителя и одна учительница,  в женской – один учитель и две учительницы, в школе при Вознесенской церкви было два учителя-мужчины. Если предположить, что в церковных школах учителями посчитали и священников, то без них всего учителей в этих школах получается пять. Тогда общее число учителей, работавших в селе во всех шести школах, должно составлять девятнадцать человек. Могло ли быть и классов столько же? Как и в предыдущем году, во всех школах отмечалось наличие ученических библиотек. 

     Не будем забывать, что 1917 год –  это время революционных потрясений  в России. Но ведь если школы в январе 1918 года подавали статистические сведения в губернское ведомство, значит ли это, что в 1917-1918 учебном году школы не были закрыты и продолжали еще обучать детей, даже школы церковно-приходские? 

      Аналогичный вопрос возникает и по поводу следующего учебного года 1918-1919. Во всяком случае, в январском сводном «Списке школ I и II ступени Бобровского уезда к 1 января 1919 года» приведены последние данные о дореволюционных начальных учебных заведениях Новой Чиглы [21]. До Бобровского уезда уже, конечно, дошло распоряжение революционного правительства о школах – в  октябре 1918 года вышло положение «О единой трудовой школе РСФСР». Оно упразднило все существовавшие типы учебных заведений и узаконило единую трудовую девятилетнюю школу двух ступеней: первая ступень для детей от 8 до 13 лет (пятилетний курс обучения) и вторая – для детей от 13 до 17 лет (четырехлетний курс). Обучение в школах нового типа провозглашалось бесплатным, обязательным и совместным. 

        В списке 1918 года все прежние шесть начальных школ села названы школами и указано «количество комплектов» в них, видимо имеются в виду классы: в первой школе их шесть, во второй – четыре, в бывшей двухклассной – пять комплектов, в мужской (это церковно-приходская школа при Покровской церкви) – один, в женской (церковно-приходская при Покровской церкви) – два и в Вознесенской – один. Получается, в этих шести школах было в тот год  девятнадцать классов-комплектов, т. е. ровно столько же, сколько и год назад.  А ведь в каждом классе в среднем могло быть от тридцати до пятидесяти  детей! Число учащихся в данном списке, к сожалению, не указано, но, в общем-то, это должна быть немаленькая цифра.     

      Можем ли мы по этому источнику сделать смелый вывод, что в Новой Чигле в первый послереволюционный год, в разгар Гражданской войны, был очень большой охват детей начальным образованием?  Причем такой охват  обеспечивали еще прежние школы, уцелевшие в селе. Нужны дополнительные источники. Конечно, никакие церковные школы при новой власти больше не могли существовать. Если они еще и просуществовали в первых послереволюционных отчетах, то после окончания Гражданской войны, к 1920 году их ликвидировали. Добавим только, что в 1923-1924 учебном году в Новой Чигле функционировали всего три начальных школы и одна школа II ступени [22].  

     Еще один интересный факт: в  отчете о состоянии народного образования к 1 июля 1927 года сообщается, что из-за трудностей периода революции и Гражданской войны в Воронежской  губернии лишь к 1927-1928 учебному году могла быть восстановлена работа 77% от числа начальных школ, работавших в 1916 году [23]. А сколько же начальных школ работало в 1927 году  в Новой Чигле?

       Так что не все так беспросветно было с народным просвещением в Новой Чигле  в царские времена. Чигольское крестьянство в большинстве своем было заинтересовано в образовании детей, а земство и духовенство делали все от них зависящее, чтобы в селе развивалась сеть начальных школ для крестьянства. Наличие же в селе министерского двухклассного училища подготовило базу для открытия в Новой Чигле уже в 1920 году школы II-й ступени. 

        Мы не можем сказать, какая форма образования для народа оказалась в Новой Чигле наиболее успешной и эффективной. За недостаточностью источников трудно сказать, чьей заслуги здесь больше, невозможно объективно оценить вклад в народное образование церковно-приходских и земских школ и сравнить их, выяснив роль каждого типа народной школы в селе. Думаем, что каждый тип школ выполнял свою просветительскую функцию: одни школы давали только элементарные азы грамотности, другим удавалось давать детям законченные знания начального уровня. 

       Безусловно одно – в селе Новая Чигла существовала давняя просветительская традиция: уже с середины XIX века в селе  имелись возможности для крестьян получать начальное образование. В этом проявилась воля тогдашнего владельца села Александра Григорьевича Кушелева-Безбородко. Инициатива хозяина была  поддержана умелой работой управляющего А. Забудского, сумевшего привлечь местных грамотных жителей к обучению крестьянских детей. Позже подключилось к этому делу и духовенство в лице о. Тимофея Баженова, затем школу в селе открыло земство и появились первые учительницы. Постепенно открылись церковно-приходские  школы, еще одна земская школа и, наконец, министерская школа повышенного типа. Село готовилось к осуществлению программы всеобщего начального образования… 

Примечания 

1. Сведения о населенных местах Воронежской губернии. – Воронеж: Воронежский губ. стат. ком. 1906. С. 45.

 2. ГАВО. Ф. И-1. Оп.1. Д.788. Материалы по наблюдению за политической деятельностью и нравственностью учителей монастырских, городских и сельских школ Новохоперского, Богучарского, Бобровского, Валуйского и других уездов губернии.

22.02.1906-08.04.1906

3. ГАВО. Ф. И-331. Оп. 2. Д. 680. Л. 259. Ведомость о церкви Покрова Пресвятыя Богородицы села Новой Чиглы, Бобровскаго уезда за 1907-й год. 

4. Там же; ГАВО. Ф. И-84. Оп. 1. Д. 1951. Л. 75-94. Ведомость о церкви Покрова Божией Матери села Новая Чигла, Бобровского уезда за  1911 год; Список учащих начальных народных училищ Бобровского уезда за 1913-1914 учебный год, составленный к 1-му марта 1914 года. С. 2055, 2056.

5. ГАВО. Ф. И-331. Оп. 2. Д. 680. Л. 259. Ведомость о церкви Покрова Пресвятыя Богородицы села Новой Чиглы, Бобровскаго уезда за 1907-й год; 

ВЕВ. 1909. №12. С. 234. 

6. ГАВО. Ф. И-84. Оп. 1. Д. 1951. Л. 75-94. Ведомость о церкви Покрова Божией Матери села Новая Чигла, Бобровского уезда за  1911 год.

7. Лукьянов А. Чигольской школе – 130 лет. // Заря. 1998, 4 июля.

8. ГАВО. Ф. И-84. Оп. 1. Д. 1951. 2. Л. 88-94. Ведомость о церкви Вознесения Господня состоящей Бобровского уезда Воронежской епархии за 1911 год (село Новая Чигла).

9. Черенкова Е. П. Об отце // П. А. Черенков. Человек и открытие. М.: Наука, 1999. С. 123-148.

10. Материалы Свода памятников истории и культур Российской Федерации. Воронежская область. Панинский, Поворинский, Таловский, Терновский районы. Выпуск 3. Часть 3. Москва. 1993. С. 87.

11. ГАВО. Ф. И-20. Оп. 1. Д. 6919. Квитанции на суммы страховой оценки хозяйства. 1907 год.

12. Там же. Ф.И-331. Оп. 2. Д. 681. Метрики 1910 год.

13. Там же.  Д. 683. 1915 год.

14. Там же. Ф. И-84. Оп. 1. Д. 1951. Л. 75-94. Ведомость о церкви Покрова Божией Матери села Новая Чигла, Бобровского уезда за  1911 год.

15. Там же. Ф.И-20 Оп. 1. Т. 4. Д. 8127. Л. 69. Сведения о состоянии народного образования в Бобровском уезде. За 1910 год.

16. Кайданова О.В. Питание школьников: (Школ. приварки). - Москва: типо-лит. т-ва И.Н. Кушнерев и К°, 1914. (Библиотека нового воспитания и образования и защиты детей / Под ред. И. Горбунова-Посадова; Вып. 96).

17. Список учащих начальных народных училищ Бобровского уезда за 1913-1914 учебный год, составленный к 1-му марта 1914 года. С. 2055, 2056.

18. ГАВО.  Ф. И-20. Оп. 1. Д. 10469. 1917 год.

19. Там же. Д. 10487. Л. 283

20. Там же. Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 3. 1918 год.

21. Там же.  Д. 15. 1919 год.

22. Там же.  Д. 1176. Л. 308.

23. Там же. Д. 2236.

                                                                                                  Наталия Мусиенко

Приложение

Список учащих начальных народных училищ Бобровского уезда за 1913-14 учебный год. Составленный к 1-му марта 1914 года.

№90. Ново-Чигольск. 1-е.

Законоуч. свящ. Владимир Левашев. С какого времени на службе в Бобровском земстве – с 18 окт. 1896 г.

Снесарева Анна Васильевна. С какого времени на службе вообще – с 19 марта 1899 г. С какого времени на службе в Бобровском земстве – с 19 марта 1899 г.

Капустинская Зоя Владимировна. С какого времени на службе вообще – с 1 сентября 1911 г. С какого времени на службе в Бобровском земстве – с 1 сентября 1911 г.

Житковская Фаина Семеновна. С какого времени на службе вообще – с 1 декабря 1907 г. С какого времени на службе в Бобровском земстве – с 1 декабря 1907 г. 

Шапошникова Лидия Александровна. С какого времени на службе вообще – с 5 декабря 1913 г. С какого времени на службе в Бобровском земстве – с 5 декабря 1913 г. 

Языкова Анастасия Стефановна. С какого времени на службе в Бобровском земстве – с 2 марта1897 г.

№91. Ново-Чигольск. 2-е.

Законоуч. свящ. Иоанн Антонов. С какого времени на службе в Бобровском земстве – с 1909 г. (Прим. – Здесь явная ошибка: протоиерей Покровской церкви Иоанн Антонов с  3 марта 1911 г. уволен по прошению за штат. А в должности законоучителя второго ново-чигольского училища утвержден 24 сентября 1911 года его сын священник Алексей Антонов).

Осипов Алексей Семенович. С какого времени на службе в Бобровском земстве – с 25 октября 1908 г.

Копейко Лидия Гавриловна. С какого времени на службе вообще – с 1 октября 1913 г. С какого времени на службе в Бобровском земстве – с 1 октября 1913 г. 

№92. Ново-Чигольское (двухклассное).

Законоучитель священник Николай Часовников. С какого времени на службе в Бобровском земстве – с 1905 г.

Иевлев Павел Петрович. С какого времени на службе вообще – с 1 октября 1884 г. С какого времени на службе в Бобровском земстве  – с 1 сентября 1908 г.

Калинникова Софья Михайловна. С какого времени на службе вообще – с 15 сентября 1911 г. С какого времени на службе в Бобровском земстве – с 15 сентября 1911 г.

Свиридова Елена Николаевна. С какого времени на службе вообще – с 1 октября 1913 г. С какого времени на службе в Бобровском земстве – с 1 октября 1913 г.

Костомарова Раиса Никифоровна. С какого времени на службе вообще – с 13 октября 1911 г. С какого времени на службе в Бобровском земстве – с 13 октября 1911 г.

Н. С. Мусиенко